Неизвестный Кими Райкконен

«Я никогда не боялся. Если бы я по-настоящему боялся, это стало бы концом карьеры. Мне нравится быть в машине, вождение – это единственная прекрасная вещь в моей работе. В машине можно быть наедине с самим собой».

Я его прекрасно понимаю, хоть путешествовал всю свою жизнь в совершенно обычных машинах.

Болид Формулы-1 – это самое маленькое рабочее место в мире. Ты лежишь в шлеме в сделанной под тебя капсуле из углеволокна со слегка согнутыми коленями, обзор ограничен. Никакого контакта с работодателем, если не считать тим-радио[24], которое связывает тебя с инженером. Все остальные гонщики – соперники, некоторые из них хотят лишить тебя работы уже в следующем повороте. Срок уведомления – одна секунда, годовая зарплата огромна, атмосфера временами накалена до предела, а бонусы неограниченны. Авральная работа ведется на протяжении полутора-двух часов, сами рабочие часы бессчетны, а свободного времени немного. Популярность на все сто, забвение мгновенно.

Я прошу Кими пролить ещё немного света на уникальность его работы. Он делает паузу, чтобы подумать об этом, – неудивительно, что ему нужно время. Есть и другие профессии, уникальность которых сложно объяснить. Да и зачем, с другой стороны? Что бы ты предпочел – прочитать книгу писателя или послушать его рассказ о ней? Послушать рассказ композитора о его произведении или саму музыку? В холодной квартире тебе совсем неинтересно слушать рассказ сантехника о том, как ловко он установит тебе систему отопления. За свою жизнь я читал сотни книг и сотни интервью писателей. О последних я не помню ничего, в то время как многие книги оставили у меня яркие впечатления.

Кими устраивается поудобнее, допивает бутылку «Пенты» и отрыгивает. Он не привык думать о том, что делает, – он просто делает. Многие профессионалы, у которых я брал интервью, повторяли одно слово: инстинкт. Он либо есть, либо его нет. Всё остальное можно получить на практике.

«Я никогда не боялся. Если бы я по-настоящему боялся, это стало бы концом карьеры. Мне нравится быть в машине, вождение – это единственная прекрасная вещь в моей работе. В машине можно быть наедине с самим собой».

«Конкретные решения в процессе вождения появляются как-то автоматически, подсознательно. Если меня кто-то спросит, откуда ты знаешь, где надо тормозить, я не смогу ответить; мысль сама возникает. Если бы мне пришлось думать, что вон там я заторможу, то ни черта бы из этого не вышло. Я бы всегда опаздывал. Каким-то образом просто понимаешь, где надо нажать на тормоз».

Кими смотрит на меня, проверяя, понял ли я его. Я понял. Но я хочу узнать больше. Многие люди смотрят старт гонки, потому что там сконцентрирован этот спорт в чистом виде: на полной скорости к хаосу. Это совершенно непостижимо. Машины разгоняются бок о бок перед поворотом. В Малайзии на трассе «Сепанг» скорость в конце стартовой прямой достигает 230 км/ч. Для сравнения: скорость в первом повороте – 80 км/ч. За несколько секунд пульс гонщика поднимется со 110 ударов в минуту на стартовой решетке до 180. Первый поворот становится самым стрессовым моментом.

«Нужно все время осознавать, где движутся остальные. Мы едем рядом, колесо в колесо. Когда гоняешь вместе годами, уже хорошо знаешь, что сделает тот или другой соперник, потому что уже много раз это видел. Ты можешь ехать бок о бок с кем-то и знать, что он не сделает ничего глупого. Можно доверять. Но есть и те, о ком ты ещё не знаешь. Ты прямо видишь, что с ними надо быть осторожнее. В целом такие игры везде. Нужно знать слабые стороны других. Компьютер в твоей голове перебирает альтернативные варианты, и нужно просто выбрать лучший из них. Или следующий за лучшим».

Голоса семьи эхом раздаются в коридоре, и внезапно опасная работа перестаёт быть подходящей темой для разговора. Робин вбегает в комнату и требует построить башню из подушек, с которой так здорово спрыгивать на пол. Робин приносит с собой будущее, которое представить еще сложнее, чем гоночную траекторию. Ноябрьский свет заливает комнату через панорамное окно. Кими вскакивает с дивана на пол и начинает с сыном собирать подушки. Время останавливается. Кими погружается в игру с головой. Робина смешат гримасы и звуки, издаваемые отцом. Кими взглядом говорит мне, что я могу продолжать задавать вопросы – он может отвечать и с пола.

Меня интересуют малые временные отрывы. Финский лыжник Юха Мието упустил золотую медаль на зимней Олимпиаде 1980 года в Лейк-Плэсиде в лыжной гонке на 15 км, проиграв всего одну сотую секунды. Это мизерное отставание позволило ему войти в историю. Такое ощущение, что в Формуле-1 из часов смогли выжать ещё одну дополнительную единицу времени. На табло отрывы выглядят микроскопическими, но на трассе все совсем иначе.