Неизвестный Леонардо

Сельское хозяйство в Ломбардской низменности стало развиваться в Средние века после осушения болот силами монахов из окрестных монастырей. И сегодня оно играет важную роль, благодаря огромному водному богатству, регулируемому каналами, соединяющими крупные реки, протекающие по равнине. Уже в XIII веке проводились крупные работы по изменению направлений водных потоков, копались оросительные каналы, возводились дамбы, прокладывались судоходные каналы, на которых уже в пятнадцатом веке начали строить шлюзы, чтобы использовать водные артерии не только для орошения, но и для перемещения товаров. Потребление воды для орошения всегда регламентировалось законами и нормами, связанными с правом на воду, а плата за нее требовала точного измерения количества использованной воды. С XII века единицей измерения стала миланская унция, которая определялась количеством воды, поступающей через прямоугольное отверстие 15×20 см. Однако при этих расчетах не учитывалась скорость поступления воды, которая зависела от уровня бассейна, находящегося перед водомером. Леонардо скорректировал расчет величины пропускной способности как объем воды, протекающей через определенное сечение в данный «промежуток времени». Он заметил, что «…мера унции у входного отверстия будет большей или меньшей в зависимости от большей или меньшей скорости подачи воды»[217]. Это положение опубликовал в 1560 году венецианец Алвизе Корнаро, а в 1625 году повторно изложил Бенедетто Кастелли, что принесло ему славу основоположника гидравлики. Тем не менее на протяжении почти трехсот лет количество поданной воды измерялось неточным образом, используя в качестве единицы измерения старую миланскую унцию. Леонардо сравнивал виды движения воды с волосяным покровом человека, что хорошо видно на его картинах. Например, завитки локонов у Младенца на Большой Мадонне напоминают стремительные водовороты, появляющиеся на поверхности быстрых рек. Со временем маэстро стал называть реки сосудистой системой земли, а воду, берущую начало в морях, сравнивал с кровью, бегущей от сердца по венам. Только к 1510–1513 годам он признал свою ошибку и высказал мнение, согласно которому море принимает все реки, а кровь является первопричиной всех вен.

Другой темой исследований, рассматривающих движение воды, стало изучение турбулентных потоков, возникающих при встрече с различного вида препятствиями или при падении струи на водное зеркало. В последнем случае он привел целый ряд тонких наблюдений, построенных, однако, на ложной гипотезе, а движение воды было описано подробным, но неверным образом. В круг его интересов входил также анализ турбулентности воздуха, связанной с его главным увлечением, наукой о полетах. С тем же подходом, который он использовал при изучении движения воды, он подошел и к исследованию воздушной среды, указав, что перед наблюдением за полетом птиц необходимо рассмотреть вопрос о возникновении и направлении ветра. Особенное внимание он уделял турбулентности, возникающей в смесях воды и воздуха. Эти занятия привели к появлению серии рисунков углем с изображением апокалиптических видений, известных под названием «Потоп», которые хранятся в Виндзорской коллекции. Жуткие рисунки были созданы в Риме в трудный период его жизни: ему уже исполнилось шестьдесят три года, и, вероятно, он переживал не лучшие времена и находился в мрачном, подавленном состоянии. Эти рисунки стали синтезом искусства и науки, представлявшим фантастические, эсхатологические картины: Всемирный потоп и грядущий заключительный вихрь. Внушающие ужас чудовищные события, страх и трепет человека перед разрушительными силами природы изображались Леонардо с глубоким знанием процессов, происходящих при явлениях турбулентности.

7.8 Ботаника

Леонардо заинтересовался ботаникой, став уже зрелым ученым; заметки о цветах и растениях чаще всего встречаются после 1500 года, когда его возраст приблизился к пятидесяти годам. К середине второго миланского периода он достиг высшего мастерства в ботанических зарисовках, в которых растения изображались в их естественной среде с отражением всего жизненного цикла, а с течением времени его записи приобрели характер научного исследования, больше не связанного с чисто художественными задачами. На многих его картинах можно встретить изображения растений, носивших символическое значение. Часто они ассоциировались с историями религиозного содержания, хорошо известными верующим, поэтому образы цветов и растений несли в себе самостоятельный смысл и усиливали мотивы композиции. Только небольшая часть первых рисунков с растениями дошла до нашего времени. На одном из самых выразительных набросков изображен одинокий цветок, белая лилия[218] (Lilium candidum); рисунок, сделанный после 1470 года, показывает, что Леонардо, которому еще не исполнилось двадцати лет, уже владел великолепной техникой рисунка.