Неизвестный Лысенко

Таким образом, ключевым в трагедии Н. И. Вавилова могло быть то, что он включился в существовавшую тогда политико-административную систему, но не соответствовал ей, и потому был этой системой отринут. Доносов Т. Д. Лысенко на Н. И. Вавилова не найдено, хотя историки, отрицательно писавшие о нём, досконально изучили архивные материалы. Сам же Т. Д. Лысенко в заявлении, данном в ответ на запрос Прокуратуры СССР при пересмотре дела Н. И. Вавилова в 1955 г., отрицал свою причастность к репрессиям и так комментировал свою позицию: «С некоторыми теоретическими биологическими взглядами Н. И. Вавилова, как и с рядом других учёных, я был и остаюсь несогласным, как и эти учёные несогласны со мной. Но эти несогласия никакого отношения к следственным, судебным органам не имеют, так как по своему характеру они не являются антигосударственными. Они направлены на выяснение истины в биологической науке» (Соратники … 1994, стр. 225–226). Председатель КГБ В. Семичастный в докладной записке на имя Н. С. Хрущёва (1964 г.) писал: «В агентурных сообщениях приводятся высказывания академика Прянишникова Д. Н. и других учёных о том, что арест Вавилова якобы был инспирирован Лысенко Т. Д. Однако каких-либо данных, подтверждающих это, в архивных материалах не имеется» (цит. по: Ю. Н. Вавилов 2008, стр. 108). Следует также добавить, что в 1940 г. Т. Д. Лысенко написал положительную характеристику на арестованного сотрудника ВИР А. И. Мальцева (Левитская, Лассан, 1992), что по тем временам являлось актом гражданского мужества.

Способствовал ли Н. И. Вавилов возвышению Т. Д. Лысенко? Многие историки науки упрекают Н. И. Вавилова в том, что он активно продвигал Т. Д. Лысенко по служебной лестнице и что если бы не Н. И. Вавилов, то Т. Д. Лысенко так и остался бы неизвестным (Сойфер 1989, Поповский 1983). Другие, напротив, утверждают, что Н. И. Вавилов ничего не делал для продвижения Т. Д. Лысенко (Рокитянский и др. 1999). Однако и те, и другие интерпретируют взаимоотношения между ними как личностные и политические и не принимают во внимание того, что Н. И. Вавилов был учёным. А он был Учёным с большой буквы, мирового масштаба: если взглянем на обложку старейшего генетического журнала Heredity (Наследственность), то увидим там по краю имена самых выдающихся ученых-биологов во все времена: Линнея, Дарвина, Менделя, и Вавилова в их числе.

^{Обложка журнала Heredity за 1947 г. Справа вверху стоит имя Н. И. Вавилова (Vavilov).}

И в самом деле, поддержка Н. И. Вавиловым молодого исследователя была вполне естественной и правильной с научной и научно-организационной точки зрения. Действительно, в те годы Н. И. Вавилов был директором ведущего в стране Всесоюзного института растениеводства (ВИР) с сетью селекционно-испытательных станций, куда входила и станция Ганджа, где Т. Д. Лысенко начинал свои знаменитые исследования. Н. И. Вавилов, как организатор сельскохозяйственной науки в СССР, способствовал продвижению научных разработок и, как истинный ученый, не мог не высказаться положительно о перспективах научных открытии Т. Д. Лысенко.

Следует подчеркнуть, что главное тут не в том, что сам Т. Д. Лысенко обещал успех своим практическим предложениям. Основное здесь то, что сами открытия Т. Д. Лысенко предоставляли возможность их практического использования. Н. И. Вавилов увидел это и высоко оценил их с научной точки зрения. В частности, Н. И. Вавилов решил использовать метод яровизации, разработанный Т. Д. Лысенко и признанный затем во всём мире, для тестирования собираемой им мировой коллекции растений и гибридизации видов и разновидностей с разными сроками цветения.

Конечно, высокая оценка Н. И. Вавиловым работ Т. Д. Лысенко способствовала продвижению Т. Д. Лысенко по служебной лестнице. Но ставить это в вину Н. И. Вавилову через много лет после свершения всех событий — значит оценивать исследователя (в данном случае — Т. Д. Лысенко) по политическим критериям и смотреть на принятие высоким должностным лицом (в данном случае — Н. И. Вавиловым) важных научно-административных решений только как на ошибку.

Н. И. Вавилов был Учёным и он достойно оценил научные исследования Т. Д. Лысенко.

Политическая мотивация? Во всем мире в послевоенные годы политические мотивы стали доминировать в оценке всего, что происходило в научной жизни. Вот что писал видный американский генетик Дж. Кроу о долгом молчании одного из лидеров генетики Г. Мёллера по поводу ареста Н. И. Вавилова: «Мёллер знал об аресте Вавилова, но не знал, был ли он еще жив. Тогда Россия была нашим союзником, и Мёллер не желал говорить ни о чем, что вредило бы сотрудничеству между США и СССР» (Crow 1993, стр. 1; курсив мой — Л. Ж.).