Неизвестный Лысенко

Притеснял ли Т. Д. Лысенко генетиков в научной и учебной работе? Часто говорят о том, что своими действиями Т. Д. Лысенко не давал генетикам работать и преподавать. Но вплоть до августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г. все было не так. Например, сторонник генетиков П. М. Жуковский многие годы был заведующим кафедрой ботаники ТСХА и председателем высшей в стране инстанции по присуждению научных степеней и званий в биологии — экспертной биологической комиссии ВАК. И он писал: «Ни партия, ни правительство не запрещают хромосомную теорию наследственности, и она свободно излагается с вузовских кафедр» (Жуковский 1945). В течение ряда лет работало специальное учреждение Министерства сельского хозяйства во главе с А. Р Жебраком для работы над полиплоидией. И. И. Шмальгаузен многие годы был директором Института эволюционной морфологии им. А. Н. Северцова и заведующим кафедрой дарвинизма МГУ! Л. А. Орбели (1948, стр. 34) отмечал: «в Академии наук представители генетической науки имели все условия для работы и все их работы без исключения печатались». Так, например, с 1945 по 1948 гг. в академических журналах было опубликовано 140 статей по генетике и лишь 13 по агробиологии (Дозорцева 1948, стр. 184). (Отметим, что Т. Д. Лысенко и его сторонники печатали свои статьи преимущественно в журналах сельскохозяйственной Академии). Т. Д. Лысенко не ограничивал деятельности генетиков в административно подвластной ему сфере: например, в возглавляемом им с 1940 г. Институте генетики долго работали генетики М. Л. Бельговский и А. А. Прокофьева-Бельговская. В 1948 г. Т. Д. Лысенко становится заведующим кафедрой генетики, селекции и семеноводства Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева, но продолжает начатые ранее исследования в области цитологии, которые осуществляла О. Н. Сорокина — давняя сотрудница Н. И. Вавилова. В 1948 г. ведущего генетика страны Н. П. Дубинина избирают член-корреспондентом Академии наук СССР.

Замалчивал ли Т. Д. Лысенко работы генетиков? На этот вопрос следует ответить отрицательно, хотя современные мемуары утверждают противоположное. Например, в своей статье «Генетика» Т. Д. Лысенко (1949, стр. 558–579) приводит подробные выдержки из статьи Т. Моргана «Наследственность» (там же, стр. 560–564), опубликованной в Американской энциклопедии, с тем, чтобы читатель смог сопоставить взгляды, высказываемые им и генетиками. На страницах научного журнала «Яровизация» (затем переименованного в «Агробиологию»), главным редактором которого Т. Д. Лысенко состоял, публиковались и генетические работы, также сопровождаемые критическими статьями — так что читатели могли сопоставить различные точки зрения на обсуждаемую проблему. Хрестоматийный враг генетиков — И. И. Презент (1938), предлагая на страницах журнала «Яровизация» проспект лекций по биологии развития растений, приводит в списке литературы, относящейся к разделу о наследственности и изменчивости, наряду с работами агробиологов, труды А. Вейсмана, Т. Моргана, Г. Мёллера, Н. И. Вавилова, Л. С. Берга, М. М. Завадовского для того, чтобы студент смог сравнить научные аргументы обеих сторон — агробиологов и генетиков.

Забвение

Академическое сообщество, как население провинциального городка, очень скоро на расправу — объявить кого-нибудь полоумным. Выражаться это может в чём угодно: в насмешках, препятствии в публикациях, отсутствии возможности высказаться и быть услышанным, изгнании с работы.

Ричард Левинс и Ричард Левонтин (1985 г.)

Пришедшая после смерти И. В. Сталина (1953 г.) некоторая либерализация общественной жизни страны не остановила противоборствующие стороны: она лишь качнула в противоположную сторону маятник научно-политической борьбы, в которой ранее проигравшие возжаждали реванша. В 1955 г. генетики и учёные других специальностей направили в ЦК партии т. н. «письмо трёхсот» о положении в биологии, в котором описывали засилье в науке Т. Д. Лысенко. И тут же вслед — тревожное обращение подписавшего «письмо трёхсот» нашего знаменитого физика П. Л. Капицы к Н. С. Хрущёву по поводу этого письма: «Сейчас ряд наших передовых учёных обратились с письмом в ЦК, в котором рисуется печальная картина состояния нашей биологии. В этом письме много правильного, может быть, даже всё, но нездоровое одно — что ждут от ЦК опять декретирования в биологии, но только в другом направлении. Правильнее было бы, чтобы письмо было напечатано и организовалась бы честная дискуссия. Несомненно, все здоровые направления в биологии только бы выиграли от этого» (Капица, 1989; курсив мой, Л. Ж.).