Неизвестный Мао

Вторя словам Сталина о Тито («Стоит мне пошевелить мизинцем, и Тито больше не будет»), Мао сказал Лю: «Ты думаешь, кто ты такой? Я шевельну мизинцем, и тебя не станет!» На самом же деле при тех обстоятельствах Мао не мог своим распоряжением свалить Лю.

В тот момент Мао сделал важный символический жест — предпринял путешествие в горы Цзинганьшань, где в 1927 году он устроил свою первую базу. В отличие от других его поездок, которые обычно предпринимались спонтанно, об этой в окружении Мао было объявлено заранее, и все его коллеги знали о ней. Шесть лет назад при столкновении с мятежным Пэн Дэхуаем Мао пригрозил, что поднимется в горы и начнет партизанскую войну. Теперь он действительно уезжал в горы, и это делало его угрозу более громкой, существенной и серьезной.

Для поездки был сооружен портативный туалет. Специальная команда заранее обшарила место назначения. «Классовых врагов» задерживали и убирали подальше от маршрута движения Мао. Были подготовлены автомобили-дублеры, а на господствующих возвышенностях установлены станковые пулеметы. Повсюду шныряли агенты личной охраны Мао в штатском; как голливудские гангстеры, они прятали оружие в футлярах от музыкальных инструментов.

Мао выехал из Пекина в конце февраля 1965 года. Он двигался медленно, словно прощупывая перед собой путь. 9 апреля в пути он узнал о смерти любимого соратника — шестидесятитрехлетнего главы Шанхая Кэ Цинши от панкреатита, который врачи не сумели правильно диагностировать. Смерть бесценного помощника от обычной человеческой ошибки в такой критический момент чрезвычайно встревожила Мао; он прекратил движение и остановился в Ухане, куда вызвал своего давнего сообщника, министра обороны маршала Линь Бяо для личной встречи. Она произошла 22 апреля 1965 года. Маршал, которому Мао был обязан спасением на «совещании семи тысяч» в январе 1962 года, был посвящен в его планы по борьбе с председателем Лю. Мао велел Линю крепко держать в своих руках рычаги управления армией и быть бдительным в случае, если председатель Лю, оставшийся работать в столице, попытается заручиться поддержкой военных.

19 мая Линь Бяо устроил яркую демонстрацию в духе наставлений Мао. В тот день Лю (как председатель КНР) принимал у себя участников встречи высокопоставленных военных; неожиданно появился и маршал, хотя ранее он отклонил приглашение под предлогом болезни. В конце встречи, когда председатель объявил о ее успешном завершении, маршал вдруг поднялся и произнес речь, которая противоречила всему, что говорил Лю. Так он нанес серьезный ущерб авторитету Лю среди военных и безошибочно дал понять высшим армейским чинам, что он, а не председатель командует ими.

Пока маршал следил за председателем Лю в Пекине, Мао 21 мая прибыл наконец в свои прежние владения. Он провел там семь ночей, практически никуда не выходя, за исключением коротких прогулок в окрестностях павильона, где его поселили. Была запланирована также остановка в его старой резиденции — Восьмиугольном павильоне, но, выходя возле него из машины, Мао услышал слабые звуки. Это каменщики, работавшие на дальнем склоне, стучали молотками по зубилам, а в горах звуки разносятся далеко. Услышав эти стуки, Мао, успевший только высунуть ногу из машины, тут же юркнул обратно в салон и велел ехать прочь.

За семь дней, проведенных в горах, Мао не встретился ни с кем из местных жителей. Только за несколько минут до отъезда к павильону привели организованную толпу людей; Мао помахал им рукой и сфотографировался. До самой последней минуты его присутствие держалось в секрете; все время, пока Мао был там, и некоторое время после его отъезда местное население было полностью отрезано от внешнего мира.

Дом, где остановился Мао, был построен во время голода и не соответствовал требованиям Мао, поэтому вскоре начались работы по строительству нового павильона с обычными требованиями: он должен был быть одноэтажным и иметь качества бомбоубежища. Но Мао уже никогда больше не возвращался в те места. Он вообще приезжал туда с единственной целью — пригрозить Лю Шаоци.

Пока Мао ездил в горы, Лю активно работал над собственным имиджем. 27 мая 1965 года в «Жэньминь жибао» появилась статья, полная испытанной культовой лексики: «Холмы были необычайно зелеными, а вода исключительно голубой… пейзаж водохранилища у гробниц династии Мин сиял неподражаемым великолепием». Однако на этот раз статья посвящалась не только Мао, а Мао и Лю, причем оба занимались плаванием — действием, являвшимся квинтэссенцией культа личности Мао.

«Вскоре после трех часов дня остановились два автомобиля… Два высоких доброжелательных человека вышли из машин и уверенными шагами направились к воде.

…Это были наши самые уважаемые и любимые вожди, председатель Мао и председатель Лю. Толпа тут же разразилась громкими приветственными криками:

— Председатель Мао приехал поплавать!

— Председатель Лю приехал поплавать!

Молодежь, увидев, что председатель Мао и председатель Лю обладают потрясающим здоровьем и силой духа, почувствовала, как их тела наполнились счастьем…