Неизвестный Мао

К концу июня он был готов вернуться в Пекин и начать новый этап чистки. По пути он остановился в Ухане и 16 июля больше часа плавал в Янцзы, где за ним наблюдали десятки тысяч человек. Как и знаменитый заплыв десятилетней давности, новый должен был дать понять врагам Мао, что и в семьдесят два года у него хватит здоровья, силы и воли для страшной битвы. Однако на этот раз символический жест предназначался не только врагам, но и населению в целом, особенно молодежи. Его смысл был сжато выражен одним лозунгом: «Смело вперед за председателем Мао сквозь ветер и волны!» Этот лозунг, доносившийся постоянно из множества громкоговорителей, оказал сильное воздействие на многие беспокойные головы. Мао распорядился, чтобы средства массовой информации разрекламировали его заплыв как можно больше, даже за рубежом, и 18 июля 1966 года вернулся в Пекин. Он сразу взял дело в свои руки и часто председательствовал на заседаниях Группы по делам культурной революции, лично направляя чистку. Кроме того, он каждый день встречался с Чжоу Эньлаем, который занимался текущими делами.

Мао не стал возвращаться в свой прежний дом, сославшись на то, что ему не понравилась новая отделка в нем. Неожиданно он выбрал для себя жилище в другой части Чжуннаньхая — раздевалку при бассейне, которую сделал главной резиденцией на следующие десять лет. Мао переехал туда не для того, чтобы плавать, а таким образом принял меры предосторожности против подслушивания. Он боялся, что за время его отсутствия в резиденции могли появиться жучки и даже что-то похуже.

В этих ничем не примечательных раздевалках Мао подготовил и претворил в жизнь террор «красного августа»; он хотел запугать весь народ и сделать его еще покорнее. 1 августа он сообщил первой группе «красных охранников», которые в своих дацзыбао поклялись «быть яростными» и «топтать» врагов Мао, о своей «неистовой поддержке». Затем он распространил свое письмо вместе с агрессивными дацзыбао в Центральном комитете партии и дал понять высшим государственным чиновникам, что им следует поощрить и выдвинуть хунвейбинов. По правде говоря, многие из этих чиновников уже значились в черных списках Мао, но пока он использовал их для распространения террора — того самого террора, который вскоре должен был поглотить их самих. Следуя наставлениям Мао, эти чиновники советовали своим детям организовывать группы хунвейбинов, а дети передавали совет своим друзьям и приятелям. В результате молодежные группы росли как грибы, и каждую из них непременно возглавлял кто-то из детей высшего руководства.

Узнав от отцов и друзей, что Мао поощряет насилие, хунвейбины сразу пустились во все тяжкие. Начались зверства. 5 августа в пекинской школе для девочек, где собралось множество детей высшего руководства страны (в этой школе учились и две дочери Мао), произошел первый известный случай гибели человека от пыток школьников. Девочки пинали и топтали директора школы — пятидесятилетнюю мать четверых детей, поливали ее кипятком. Затем ей приказали носить взад-вперед тяжелые кирпичи; когда женщина спотыкалась, ее били тяжелыми армейскими ремнями с латунными пряжками и утыканными гвоздями деревянными палками. Вскоре она упала и умерла. Тогда самые активные школьники доложили об этом новому руководству. Они не получили приказа прекратить — значит, им было дано ясное указание продолжать в том же духе.

Вскоре сам Мао публично и откровенно призвал к насилию. 18 августа он в военной форме, которую не надевал с 1949 года, стоял у ворот Тяньаньмыни и принимал парад сотен тысяч хунвейбинов. После этого о хунвейбинах написали национальные газеты и о них узнала вся страна, а вместе с ней и весь мир. Школе для девочек, где произошло убийство директора, предоставили почетное право делегировать представителя на площадь Тяньаньмынь, который надел на руку Мао повязку хунвейбинов. Был опубликован диалог Мао и этой девочки: «Председатель Мао спросил ее: «Как тебя зовут?» — «Сун Биньбинь», — ответила она. Председатель Мао задал вопрос: «Это «Бинь» в твоем имени — как в слове «образованная и нежная»?» Девочка сказала: «Да». Председатель Мао дал ей совет: «Будь яростной!»

Сун Биньбинь изменила свое имя на «Будь яростной», а ее школа стала называться «Красной яростной школой». Зверства в школах и университетах множились день ото дня. Они начались в Пекине, а затем распространились по всей стране: пекинские хунвейбины разъехались по всему Китаю, чтобы показать, как нужно избивать свои жертвы и заставлять их слизывать с земли собственную кровь. Провинциальных юнцов приглашали в Пекин, где объясняли, что Мао выдал им разрешение на разрушение и насилие. Для облегчения этих поездок Мао распорядился сделать проезд вместе с проживанием и питанием во время путешествия бесплатным. На протяжении следующих четырех месяцев в Пекине побывали 11 миллионов молодых людей, а сам Мао семь раз появился на площади Тяньаньмынь, где молодежь постоянно собиралась громадными и возбужденными, но хорошо управляемыми толпами.