Неизвестный Мао

Официальный фотограф Ду описал нам эту сцену: «Когда я увидел, что Линь Бяо сел, я сделал снимок. Я не собирался его публиковать. Я хотел дождаться того момента, когда Мао и Линь начнут говорить… Но они даже не смотрели друг на друга… Потом Линь Бяо встал и ушел. Я подумал, что он пошел в туалет, но и через полчаса он не вернулся. Я задался вопросом, что так долго вице-председатель Линь делает в туалете. На самом деле он просто уехал. Мы все были просто ошеломлены. Как только представление закончилось, Чжоу спросил меня: «Вы фотографировали вице-председателя Линя?»… Я ответил: «Один раз». Он поинтересовался: «А как насчет документальной съемки и показа по телевидению?» Я сказал, что не знаю. К премьер-министру привели съемочные группы, и он устроил им такой выговор, который эти парни помнят и сегодня, как будто это было только вчера».

Линь пробыл на празднике менее минуты и не поприветствовал ни Сианука, ни Мао, ни кого-то другого.

Линь знал, что Мао не простит ему эту выходку. После этого Тигр отправился в Кантон, чтобы уточнить маршрут бегства в Гонконг. Он побывал в Лоу, главном пропускном пункте на границе с Гонконгом, и добрался до самой границы. Его сопровождение даже стало волноваться, что гонконгская полиция может открыть по нему огонь.

Вскоре Линь бросил очередной вызов Мао, когда в июне чета правителей Румынии Чаушеску прибыла в город. Он отказывался ехать на встречу с ними, утверждая, что «весь в испарине». Госпоже Линь пришлось опуститься перед ним на колени, чтобы заставить его отправиться. В конце концов Линь все-таки появился там, но покинул комнату после того, как Мао сделал в его адрес несколько колких замечаний. Он сел, ссутулясь, за дверью со склоненной головой. Вскоре Тигр совершил очередной разведывательный рейс к границе с Гонконгом, на этот раз на вертолете.

К середине августа, спустя год после конфликта в Лушане, Мао был готов провести чистку Линя. 14 августа он покинул Пекин, чтобы подготовить к этому провинциальных руководителей. Ему было важно удостовериться, что эти люди, большинство из которых были назначенцами Линя, не станут тайно поддерживать его. Во время своей поездки Мао занимался осуждением Линя: «Он хочет расколоть партию и не может дождаться момента, чтобы захватить власть». Мао просил своих слушателей не передавать Линю его мнение. Но несколько сторонников Линя не послушались. Линь узнал о выступлении Мао на морском курорте Бэйдайхэ (к востоку от Пекина) 6 сентября 1971 года. Вилла Линя занимала целый холм, хорошо защищенный со стороны моря обильной растительностью, поскольку Линь не выносил вида воды, хотя любил морской воздух. На многие километры вокруг не было ни одной живой души, не считая охранников и порученцев.

Линь, его жена и Тигр сразу решили бежать за границу. Они планировали вылететь из соседнего аэропорта в Шаньхайгуане, где Великая стена упирается в море. Тигр вылетел в Пекин 8 сентября, чтобы обеспечить прибытие самолетов для бегства. У него была с собой записка от отца: «Пожалуйста, следуйте приказам товарищей Лиго [Тигр] и Юйчи [самый близкий друг Тигра]. [Подписано] Линь Бяо, 8 сентября». Человек, отвечавший за отправку самолетов в пекинском военном аэропорту, согласился обойти официальные каналы, чтобы предоставить Тигру самолеты.

Но Тигр не хотел бежать, не попытавшись убить Мао. В тот момент Мао был недалеко от Шанхая, где офицеры, лояльные Линю, занимали ключевые позиции и даже принимали участие в охране Мао во внешнем кольце. По всей вероятности, в одиннадцатом часу Линь Бяо дал согласие на это покушение. Госпожа Линь подготовила все для такой попытки. Когда Тигр поцеловал свою невесту во время прощания в Бэйдайхэ, он сказал: «Если со мной что-то случится, ты ничего не знаешь; я тебя не выдам».

В Пекине Тигр попросил заместителя начальника штаба военно-воздушных сил Ван Фэя организовать нападение на городок, где жили госпожа Мао и ее свита, — Дяоюйтай. Тигр сказал ему, что одновременно такое же нападение будет предпринято и на юге, где в то время находился Мао. Ван Фэй был хорошим другом, но его ответ был неутешителен. Он не думал, что смог бы убедить какие-то части выполнить просьбу Тигра, тем более что войскам не разрешали входить с оружием в Пекин.