Неизвестный Мао

Тигр сообщил своим друзьям об изменении маршрута и позвонил командиру «Трайдента», чтобы тот готовил самолет к вылету. Не зная, что запрос Чжоу был вызван предательством его сестры, Тигр сказал Додо, что они вылетают немедленно. Она отправилась к личной охране Мао и осталась у них на посту.

В 23.50 Линь Бяо, мадам Линь, Тигр и его друг спешно отправились в аэропорт, сопровождаемые дворецким Линя. Когда автомобиль покидал имение, личная охрана Мао попыталась его остановить. В этот момент дворецкий Линя подумал о том, что они собираются бежать из страны. Размышляя о судьбе, которая ждала его семью, если он станет невозвращенцем, он закричал «Остановите машину!» и выскочил из нее. Прозвучали выстрелы, одна из пуль попала ему в руку. Стрелял Тигр, как утверждал сам дворецкий; но некоторые полагают, что он сам ранил себя, чтобы оправдаться перед властями.

На нескольких машинах личная охрана Мао отправилась в погоню. Через полчаса автомобиль Линя остановился около «Трайдента» в аэропорту Шаньхайгуаня, один из джипов преследователей находился в 200 метрах сзади. Госпожа Линь крикнула: «Мы уезжаем!» Тигр держал пистолет в руке. Группа поспешно взбиралась по маленькой лестнице в кабину пилота.

«Трайдент» спешно взлетел в 0.32, унося с собой трех членов семейства Линь, друга Тигра и водителя Линя. Из экипажа самолета, насчитывавшего девять человек, присутствовали только четверо — командир и три механика, которые успели взобраться на борт. Механики только начали готовить самолет к вылету и не успели до конца заправить его горючим, когда прибыл Линь со своими спутниками. В результате самолет имел только 12,5 тонны топлива в баках, достаточные для полета в течение двух или трех часов, в зависимости от высоты и скорости.

Основную часть времени самолет пришлось вести на небольшой высоте, чтобы его не смогли засечь радары, а это требовало расхода большего количества топлива. Два часа спустя, когда самолет летел над монгольскими равнинами, в баках осталось только 2,5 тонны топлива — при таком уровне его пары иногда взрываются. В 2.30 ночи 13 сентября 1971 года самолет разбился при посадке и взорвался. Все девять человек, находившихся на его борту, погибли.

* * *

Крепко спавший после снотворного Мао был разбужен Чжоу вскоре после того, как самолет Линя поднялся в воздух. Мао остался в своей спальне, которая ранее была одной из раздевалок плавательного бассейна в Чжуннаньхае. Ближайший телефон находился в другой комнате за пятидесятиметровым бассейном. Когда позвонили люди, контролирующие полет самолета Линя, начальник охраны Ван Дунсии (которого Мао простил за поддержку Линя в Лушане за год до этого) сначала бежал к телефону, затем назад к Мао, потом снова к телефону. Самолет не мог пересечь границу с Монголией ранее 1.50 ночи, таким образом, у Мао было около часа для принятия решения.

По всей видимости, у Мао была только одна возможность для ответного удара: перехватить Линя с помощью истребителей. У Китая в то время не было подходящих ракет класса «земля — воздух». Но Мао наложил вето на перехват[142].

Причина заключалась в том, что он не мог доверять военно-воздушным силам, в которых было много ставленников Линя. Вместо этого Мао приказал запретить полеты любых самолетов в пределах Китая, в то время как сухопутные части взяли под контроль все аэропорты, блокируя взлетно-посадочные полосы, чтобы предотвратить полеты самолетов. Только восемь истребителей поднялись в воздух, чтобы сбить вертолет, на котором летели трое друзей Тигра. Когда их доставили в предместье Пекина, они согласились застрелиться. Двое из них так и сделали. Третий, который говорил, что его последняя пуля «предназначена для В-52», имея в виду Мао, в последний момент струсил и выстрелил в воздух.

Мао перебрался в здание Всекитайского собрания, где в «Кабинете 118» был лифт, на котором можно было спуститься в ядерный бункер, а из него туннель вел к Сишаню. Его прислуге сказали, чтобы они были готовы к войне, его охрана была приведена в высшую степень боевой готовности, даже начали рыть траншеи вокруг резиденции Мао. Начальник службы безопасности Мао, занимавший этот пост в течение двадцати семи лет, говорил, что никогда прежде не видел, чтобы взгляд Мао был столь напряженным и разъяренным.

Мао не ложился спать вплоть до полудня 14 сентября, пока не пришло известие, что самолет Линя разбился в Монголии. Это был идеальный выход, с его точки зрения; чтобы отпраздновать это событие, он решил выпить маотай, крепкий ликер, которого обычно не касался[143].