Неизвестный Мао

Больше всего Мао раздражало, что ему приходилось беспомощно наблюдать со стороны, как вьетнамцы расширяют свою сферу влияния за его счет. Хотя красные партизаны в Лаосе получали массированную помощь со стороны Китая, они избрали Вьетнам в качестве своего покровителя, а к сентябрю 1968 года попросили китайских советников «поехать в отпускдомой» (навсегда), и эту просьбу китайцам пришлось выполнить. Лаосцы и вьетнамцы действовали заодно с Москвой.

После десятилетия различных махинаций и траты огромных сумм денег для того, чтобы представить маоизм в качестве серьезной международной альтернативы Москве, Мао потерпел неудачу. В Москве, а не в Пекине мир видел главную антиамериканскую силу на планете. Тирады Мао против Москвы «о помощи империалистам» никто не воспринимал всерьез, многие люди раздражались и даже смущались, когда им приходилось их слышать. По меньшей мере один раз представители ряда коммунистических партий третьего мира просто попросили, чтобы китайцы замолчали.

К концу 1960-х годов американские официальные лица решили, что маоистская модель больше не представляет угрозы для третьего мира — факт, который не мог не признать и сам Мао. Он сказал своему ближайшему окружению в 1969 году: «Теперь мы изолированы, никто не хочет иметь с нами дел». Маоистские группы за рубежом совершенно бесполезны, признал он, и приказал сократить их финансирование.

Мао искал выход. Шанс неожиданно возник, когда нейтральный лидер Камбоджи принц Сианук был свергнут 18 марта 1970 года в результате переворота, который был отнесен на счет ЦРУ. Мао решил поддержать Сианука, если принц решит бороться с Америкой. По его расчетам, вьетнамская война могла теперь распространиться на весь Индокитай; оказав помощь Сиануку, он рассчитывал играть ведущую роль во всем Индокитае.

Еще недавно, летом 1967 года, Мао сам организовал заговор против Сианука. Пекин, по заявлению принца, «неявно способствовал моему ниспровержению» — это позднее был вынужден признать и Чжоу Эньлай. Правда, он отрицал прямую ответственность, но не очень убедительно. В марте 1968 года Сианук предал гласности факты о покровительстве Пекина тогда малоизвестной группе мятежников в Камбодже — красным кхмерам. «Под ковром, — заявил он, — коммунистические нации играли в грязную игру, потому что красные кхмеры являются их прямым порождением… На днях мы захватили большое количество оружия всех видов, прибывшего в основном из Китая».

Но теперь, в марте 1970 года, Мао начал заигрывать с Сиануком. Случилось так, что визит принца в Китай был намечен на следующий день после переворота.

В тот момент, когда Сианук сходил с трапа самолета, Чжоу заявил, что он настроен бороться с США, а затем объявил о его полной поддержке. Чжоу сразу же связался с вьетнамцами и предложил провести встречу на высшем уровне глав всех стран Индокитая в поддержку Сианука. Встреча на высшем уровне, которая прошла в Китае в следующем месяце, привела к формированию союза стран Индокитая.

Так как поддержка Сианука была жизненно важна для Мао, китайцы всячески угождали его королевским вкусам, предоставили ему семь поваров и семь кондитеров и даже доставляли для него паштет из гусиной печенки самолетами из Парижа. Они предоставили в его распоряжение специальные поезда и два самолета для зарубежных поездок, один из которых предназначался для подарков и багажа. Мао убеждал Сианука: «Скажите нам, в чем вы нуждаетесь. Только спросите. Мы можем делать больше для вас. Нам это ничего не стоит». Мао отклонял любые вопросы относительно оплаты всех этих услуг: «Мы не торговцы оружием». Когда Сианук заявил, что он является бременем для Китая, Мао ответил: «Я просил бы вас обременять нас еще больше». Камбоджийского ставленника Мао Пол Пота (лидера красных кхмеров), который в то время тайно находился в Китае, убедили выразить формальную поддержку Сиануку.

Но вьетнамцы не позволили Мао одержать верх, и мир продолжал считать Вьетнам ведущей силой в Индокитае. «Возвращение Сианука к власти, — писала лондонская «Таймс», — зависит от доброжелательности Ханоя». Советник по национальной безопасности США Генри Киссинджер говорил о «проектах Ханоя относительно Камбоджи».

Мао решил произвести впечатление на вьетнамцев, запустив первый китайский искусственный спутник Земли в день открытия встречи на высшем уровне стран Индокитая. Чжоу представил это событие как «подарок» встрече на высшем уровне и «победой для всех нас». Но это не произвело никакого впечатления на вьетнамцев и весь остальной мир.

Запуск спутника явился пиком самовозвеличивания Мао: он летал по орбите вокруг земного шара, транслируя маоистский гимн «Алеет Восток». Мао был вне себя от восторга при мыслях о том, что его славят из космоса. 1 мая 1970 года на площади Тяньанымынь он пожал руки всем, кто принимал участие в создании спутника; на его лине сияла улыбка, и он восклицал: «Удивительно! Удивительно!» А эти люди кричали, что этот успех был достигнут исключительно благодаря «Мыслям Мао».