Неизвестный Мао

21 марта китайская команда по настольному теннису прибыла в Японию на мировой чемпионат — это была одна из первых спортивных команд, которая выехала за границу после начала «культурной революции». Китайская команда показывала хорошие результаты по настольному теннису, и Мао лично разрешил поездку. Игроков освободили от необходимости размахивать «Маленькой красной книгой», чтобы они не выглядели слишком экзотичными.

Им дали точные инструкции о том, как вести себя с американцами: никаких рукопожатий, в беседы по собственной инициативе не вступать. Но 4 апреля 1971 года американский игрок Гленн Коуэн вошел в китайский автобус, и китайский чемпион среди мужчин Чжуан Цзэдун решил поговорить с ним. Фотографии, на которых они пожимают друг другу руку, были опубликованы в японских газетах и стали сенсацией. Когда Мао сообщили об этом, его глаза просияли, и он назвал Чжуана «хорошим дипломатом». Но когда американская команда выразила желание посетить Китай (после того, как другие иностранные команды получили приглашения), Мао подтвердил рекомендацию министерства иностранных дел отклонить запрос.

Но он явно сомневался в правильности своего решения. Его персонал заметил, что он был озабочен весь остаток дня. В одиннадцать часов вечера он принял большую дозу снотворного, а затем пообедал со своей медсестрой и помощницей У Сюйцзюнь. Мао иногда приглашал одного или двоих своих приближенных пообедать с ним. Он в это время редко обедал со своей женой и почти никогда с коллегами, обязательно принимал снотворное перед обедом и поэтому засыпал сразу после трапезы, во время которой сидел на краю кровати. Пилюли были очень сильными и иногда начинали действовать еще до того, как он успевал прожевать пищу, поэтому прислуге приходилось вынимать пищу у него изо рта. По этой причине он никогда не ел рыбу на обед, чтобы не подавиться костями. У потом вспоминала, что произошло в тот раз:

«Закончив есть, он сразу упал на стол… Затем внезапно заговорил, невнятно бормоча. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что он хотел. Оказалось, он требовал, чтобы я позвонила в министерство иностранных дел… «Пригласите американскую команду в Китай»…

Я онемела от удивления. Я подумала: днем он говорил совершенно другое!

Мао установил следующие правила: «после принятия снотворного слова в расчет не принимаются». Принимать ли их в расчет теперь? Я оказалась в трудном положении… Нужно было заставить его повторить все снова.

…Я притворилась, что ничего не случилось, и продолжала есть… Вскоре Мао поднял голову и попробовал с большим трудом открыть глаза, после чего сказал мне: «Маленькая У… Почему ты не идешь и не делаешь то, что я просил сделать?»

Мао называл меня «маленькой У», только когда был очень серьезен.

Я спросила нарочито громким голосом: «Председатель, что вы говорили мне? Я ела и не расслышала вас. Пожалуйста, повторите это снова».

И Мао повторил свое требование слово в слово и членораздельно.

Тогда У напомнила Мао об утвержденном им самим правиле: «Вы приняли снотворное. Ваши слова принимать всерьез?»

Мао помахал мне рукой: «Да, всерьез! Сделайте это быстро. Иначе не будет времени».

Мао бодрствовал до тех пор, пока У не сообщила ему, что выполнила его поручение.

Перемена мнения Мао изменила его судьбу. Это приглашение, первое из коммунистического Китая для американской команды, вызвало сенсацию. То, что это была спортивная команда, взбудоражило весь мир. Чжоу Эньлай проявил все свое обаяние, а также использовал четко организованный театр тоталитарного режима, чтобы организовать, по словам Киссинджера, «ослепительный прием» команде по настольному теннису. Американские и основные западноевропейские газеты печатали благожелательные отзывы день за днем. Мао, старый журналист, нажал на правильную кнопку. «Никсон, — писал один комментатор, — был действительно поражен тем, как эта история перекочевала из раздела спортивной хроники на первую полосу». Одним движением Мао создал благоприятный климат, в котором посещение Китая могло бы принести политические дивиденды Никсону в ходе избирательной президентской кампании 1972 года.

«Никсон находился на грани эйфории, — писал Киссинджер, — и теперь хотел отправиться в поездку без всяких предварительных согласований». К концу мая 1971 года было принято тайное решение, что Никсон поедет в Китай.

Мао не только завлек к себе Никсона, он даже сумел скрыть, что это было его основной целью. Никсон решился на визит, полагая, что из них двоих он более проницательный. Поэтому, когда Киссинджер отправился в свою первую секретную поездку в Китай в июле 1971 года, чтобы проложить дорогу президенту, он взял с собой много подарков и ничего взамен не просил. Самое потрясающее предложение касалось Тайваня, с которым США были связаны догово ром о взаимной обороне. Никсон предложил оставить старого союзника Вашингтона, обещая предоставить полное дипломатическое признание Пекину к январю 1975 года, если его переизберут на новый срок в 1972 году.