Неизвестный Мао

Был еще один человек, которого Мао мысленно избивал, — это был его главный соперник на тот момент, когда статьи писались: Ван Мин, который умер в изгнании в СССР 27 марта 1974 года, за два месяца до того, как Мао перечитал свои старые тирады. Мао пытался убить Ван Мина, отравив его в 1940-х годах, но тогда вынужден был позволить ему найти убежище в СССР, где Ван оставался в виде некой мины замедленного действия. Хрущев и сын Ван Мина подтвердили, что Мао пытался отравить Ван Мина в СССР. Эта попытка оказалась неудачной, но только потому, что бдительный изгнанник проверил пищу на своей собаке Теке, и она погибла. В Москве Ван Мин писал антимаоистские материалы, которые транслировались на Китай, а во время «культурной революции» он начал планировать возвращение в Китай, чтобы создать базу в Синьцзяне, близ границы с СССР, а потом попытаться устроить переворот против Мао (это предложение в Кремле отвергли).

Смерть Ван Мина была долгой и наступила после десятилетий болезни — наследия попыток Мао его убить. В последние годы он был прикован к постели, и у него уходило три часа на то, чтобы проглотить достаточно крошечных глоточков пищи, чтобы это можно было считать трапезой. Но его болезненная смерть не смягчила обид Мао, так же как столь же мучительные кончины Лю и Чжоу не принесли Мао облегчения. За месяц до собственной смерти Мао потребовал, чтобы ему снова зачитали его давние тирады, и ненадолго порадовался возможности еще раз разнести в клочья всех этих врагов.

К концу жизни Мао большинство его ближайших сподвижников были мертвы — многие из-за него. Однако их смерть почему-то не приносила ему удовлетворения. Гибель Лю и Пэн Дэхуая, главных жертв «культурной революции», ему пришлось скрывать, опасаясь общественного сочувствия. Смерть Чжоу стала известна обществу — и в результате пошатнула власть Мао. Ван Мин умер в СССР, вне его досягаемости. Чжу Дэ подвергнуть чистке не удалось. Линь Бяо, главный помощник Мао в проведении «большой чистки», сумел бежать из страны до того, как разбился самолет, который перевез его через границу, — и, более того, Линь оставил наследство, которое пугало Мао: заговор с целью его убийства. Дэн был жив, и не просто жив: Мао пришлось сдаться и разрешить ему жить в покое, в его собственном доме. На смертном одре Мао так и не смог утолить свою жажду мщения.

Мао снедало недовольство. За десять лет он не сумел сделать Китай сверхдержавой, несмотря на все усилия. У него была атомная бомба, но он не мог на это ставить, в немалой степени потому, что имевшиеся системы доставки вряд ли смогли бы забросить ее за границу Китая. Промышленная база страны пришла в упадок и производила горы некачественной продукции, включая эскадрильи самолетов, неспособных летать, — и это при том, что авиастроение стояло на первом месте с начала его правления и корейская война велась отчасти для того, чтобы его заполучить. Военный флот был немногим лучше. Последние слова Мао, обращенные к главнокомандующему флотом в 1975 году, за год до его смерти, были: «Наш флот всего лишь такой!» При этом он выставил мизинец и выглядел глубоко расстроенным. В октябре 1975 года Мао печально заметил Киссинджеру, что не входит в высшую лигу: «В мире всего две сверхдержавы… Мы отсталые». Пересчитывая по пальцам, он сказал: «Мы идем последними. Америка, Советский Союз, Европа, Япония, Китай. Смотрите!» Когда спустя несколько недель в Китай приехал президент США Форд, Мао сказал ему: «Мы можем только стрелять… пустыми пушками… и проклинать».

В 1974 году Мао предпринял последнюю отчаянную попытку представить себя мировым лидером, стараясь воспользоваться тем, для чего не требовалось военных успехов. Единственным, в чем он мог претендовать на свое мировое первенство, была бедность. Он объявил о новом способе определять «три мира», утверждая, что третий мир — это страны, которые бедны, исключая Россию. Он прозрачно намекал на то, что его следует рассматривать как лидера третьего мира. Но хотя его в самых общих чертах и считали лидером третьего мира, никто ему не подчинялся — и он не обеспечивал никакого ощутимого руководства. И потом, как выразился один реалистичный американский дипломат, «разве это что-то изменило бы»?

Даже его собственные креатуры отказывались признавать его авторитет. Мао сыграл важнейшую роль в установлении режима красных кхмеров в Камбодже в 1975 году. Пол Пот, его лидер, при котором в считаные годы погибло до четверти населения Камбоджи, был задушевным другом Мао. Сразу после того, как Пол Пот пришел к власти, Мао при личной встрече поздравил его с его государством-концлагерем: «Вы добились славной победы. Один удар — и классов нет».