Неизвестный со станции Титлин

Корвин и Игги резко перевели взгляд туда, куда она показывала. В трех шагах от них стоял дядя Сема. Он не шевелился. Совершенно никаких движений, казалось, он даже не дышал. Лицо замерло на каком-то озабоченном выражении и даже не думало сменить мимику. Глаза уставились в одну точку где-то за спиной Ольги, будто он увидел там смертоносные глаза Медузы Горгоны.

– Он так уже полминуты стоит, – простонала Ольга.

– Дядя Сема… – Корвин полностью развернулся и, помахав перед собой рукой, что должна была привлечь внимание доктора, сделал полшага вперед.

– В фильмах это плохо кончается, – прошептал Игги.

– Мы не в фильме, – одернул его Корвин и тут же шепотом добавил. – Тихо позови солдата…

Игги, зачем-то пригнувшись, окончательно соскочил с койки. Ноги чуть не подкосились от неожиданной нагрузки, после долгого отдыха.

– Эй, – прошептал он.

Солдат обернулся и возмущенно качнул головой, что, наверное, должно было означать, какого хрена ты меня отвлекаешь.

Игги чуть заметно кивнул в сторону дяди Семы. Солдат посмотрел на врача, потом обратно на Игги, потом на Корвина и снова на врача. Швед мысленно проклял, самого тугодумного солдата, который только мог им попасться.

– Да что вам надо? – в голос выпалил солдат и вдруг сообразил, что до его выкрика, если не считать постепенно затихающей сирены, в комнате стояла практически полная тишина.

Вдруг дядя Сема с мерзким хрипящим звуком втянул в себя воздух и начал сжимать и разжимать ладони, как животное, готовящееся к атаке противника.

– Вот это уж точно – ничего хорошего, – буркнул себе под нос Игги и посмотрел на Корвина.

Тот пятился назад и ладонью здоровой руки показывал, чтобы он сваливал к солдату. Игги схватил Ольгу за руку и очень быстро и тихо, полупригнувшись, как будто от этого они были менее заметны, проскочил за спину солдату, приготовившегося стрелять.

Корвин тем временем уперся в койку, пятиться уже было не куда. Он, не глядя, пошарил рукой на соседней тумбочке и наткнулся на металлическую утку.

Дядя Сема вдруг остановился, медленно повернул голову в сторону солдата и спрятавшихся за ним Игги и Ольги. Солдат направил на него дуло пистолета, которое дергалось то вверх, то вниз из-за того, что руки безнадежно дрожали. Дядя Сема снова перевел взгляд на Корвина и вдруг с проворством кошки рванул на него.

Комнату заполнил оглушающий грохот. Пуля вошла в живот врача, но он будто бы и не обратил на это внимание, подлетев к Корвину. Тот, отпрянув немного назад на кровать, встретил врача ударом стопой в колено. Послышался мерзкий влажный хруст. Дядя Сема чуть не упал, но все же сохранил равновесие, но тут его висок встретился с металлической уткой. Корвин с невероятного размаха по дуге больной рукой прошелся по голове противника. Прогремел еще один выстрел. На этот раз пуля вошла в икроножную мышцу врача чуть ниже подломленного колена.

Дядя сема попытался встать. Но, видимо, не смог сразу определить, где верх, где низ, а где лево и право. Он снова распластался на полу, оставляя смазанные кровавые следы.

– Наручники! – крикнул Корвин опешившему солдату.

– Какие наручники? – выкрикнул тот. – Я солдат, а не полицейский!

Корвин еще раз огрел врача уткой. На этот раз по шейным позвонкам. Дядя Сема опять оказался прижат к полу.

– Стяжки! – крикнул Корвин. – Промышленные стяжки!

Он сел на врача сверху, вдавив свое колено ему между лопаток. Как ни странно, кроме пыхтения, тот не издавал практически никаких звуков.

– У меня нет! – ответил Игги. – Я их с собой не таскаю.

– У меня есть! – вдруг прорезался голос у Ласкис.

Кастору часто требовалась различная мелочевка в самый неподходящий момент, поэтому Ольга постоянно носила с собой маленький поясной кошелек, который профессор в шутку называл колчан. Стяжки, изолента, гайки и йод – набор не шибко большой, но он очень часто спасал Ласкис.

– Давай их сюда! – Корвину пришлось еще раз ударить врача, потому что тот упорно силился его скинуть, как бешеный бык на родео. Тело под ним ненадолго обмякло.

Игги перехватил черные пластиковые ленточки из рук Ольги и подал их Корвину. Тот, быстро схватив стяжки, еще раз огрел доктора по спине и, пользуясь короткой передышкой, огляделся. Он пытался найти что-нибудь крепкое, что поможет ему усмирить спятившего доктора.

– Слушай, – обратился он к шведу. – Сейчас мы оттащим его туда и пристегнем его к батарее. Я за одну руку, ты за другую.

– Что?

– Что слышал! – крикнул Корвин. – А ты… – обратился он на этот раз к солдату, который, казалось, потерялся и готов был упасть в обморок. – Смотри, чтобы нас не покалечили и, если что – стреляй. Понял?

Солдат чуть заметно кивнул – ему было не привыкать выполнять приказы. Правда в этот раз они исходили от гражданского.

Тело дяди Семы начало судорожно дергаться, Корвин снова стал похож на участника родео, оседлавшим набирающего силу бычка. Его таз дергался из стороны в сторону, а колено елозило по позвонкам доктора, должно быть, причиняя тому адскую боль.

– Готовы?

– Да, – ответил солдат.

– Д-да, – неуверенно проронил Игги.