Неизвестный со станции Титлин

Ифран подскочил резко к Смирнову и выдернул пистолет из кобуры и, одним движением убрав его с предохранителя, нацелился в голову полковника.

За все это время тот не моргнул и глазом, словно античная статуя.

– Что дальше? – донесся голос Мастерсона.

Ифран замешкался. Он все еще надеялся, что полковник выйдет из транса и, удивлено посмотрев на них, спросит, какого хрена они делают с его оружием.

– АСУПИ его можно как-то вылечить?

– Нет информации, – ответила АСУПИ.

Вдруг Смирнов дернулся и сделал несколько твердых шагов навстречу Ифрану. Раздалось несколько выстрелов. Первая пуля угодила в щеку полковника, вырвав изрядный обожженный кусок кожи, вторая врезалась чуть выше кадыка, третья проделала небольшую дырочку над левой бровью. Кровь и кусочки мяса вылетели из-за его спины миниатюрными фонтанами. Смирнов за три выстрела успел достигнуть Ифрана и безжизненно повис на его теле. Пульсирующая кровь из дыры в шее залила голубую рубашку индуса. Полковник обмяк и неспешно сполз на пол.

– Ифран!

Голос Мастерсона доносился, как будто из параллельной Вселенной – то ли последствия выстрелов, то ли шока от увиденного.

– Ифран! – Мастерсон тряс его за грудки, пока тот не пришел в себя.

– Все в порядке, Фил, – произнес индус, оттолкнув от себя Мастерсона. – АСУПИ, инфекция расползлась по всему Титлину?

Он все еще пытался мыслить рационально, хотя давалось это с трудом. Хотелось забиться под стол и ждать, что все кончиться само собой, что кто-то возьмет на себя ответственность и начнет действовать. Проблема была в том, что этим кто-то являлся Ифран Геджани, и многие ждали решительных действий от него.

– Да.

– Есть шанс, что она проберется наружу?

– Да.

Ифран чуть слышно сглотнул.

– АСУПИ, есть шанс, что тот, кто не заразился с самого начала, заразится потом.

Комната повисла в тяжелом молчании. АСУПИ опять анализировала. В пору было скрещивать средний и указательный пальцы на руках и молиться.

– Вирус не мутирует. Он имеет искусственную природу, – наконец, ответила она. – Нет. Такой вероятности нет. Вирус просто не будет оседать на тех, на ком не смог осесть сразу.

Ифран громко выдохнул.

– То есть, – переспросил Мастерсон. – Мы уже не заразимся.

– Никто. На станции Титлин больше не заразится, доктор Мастерсон. Кроме уже заразившихся.

Казалось, с плеч американца только что свалилась туша кабана, которую он несколько километров волочил с собой по неприступному лесу.

– И что мы будем делать?

ИФран посмотрел на американца. Закрыл глаза, словно пытался смириться с тем, что предстоит сделать.

– АСУПИ, – наконец, сказал он, открыв глаза. – Приготовься к активизации протокола «Клетка».

69.

– Да, чтоб вас всех! – рычал себе под нос сквозь зубы Верчеенко.

Как ни крути, а чтобы попасть наружу, ему приходилось продираться по коридорам выхода в зал релаксации. Здесь творилось что-то непонятное. Охрана, на которую ему предрекала нарваться АСУПИ, куда-то подевалась, оставив место лишь редким кровавым пятнам, схожим тем, что Олег видел в зале испытаний, когда открылась дверь. Он готов был поспорить, что местами даже натыкался на вырванные зубы… Его внутренне я, трусливо забившееся в угол, подталкивало его стараться об этом не думать.

Из зала доносился какой-то гул перерастающий в крик. Двери зала натужно накренились: кто-то безудержно ломился с той стороны. Верчеенко уже почти прошел мимо, когда услышал почти отчетливый стон:

– Откройте… они… они… обезумели… – он подошел к двери и прислушался.

С той стороны в дверь без устали молотили люди, много, очень много людей. Нет, он не собирался открывать дверь, он не собирался выпускать то, что было внутри. Он мог бы, АСУПИ его спрятала от остальных, он с легкостью добился бы того, чтобы она игнорировала иерархию и выполнила его приказ, но то, от чего пытались спастись эти люди, его безумно пугало.

Он отошел от двери.

«Пора выбираться».

Вдруг слева раздался звук шагов. Такой звук издают тяжелые военные берцы с влажной подошвой, касающейся сухого чистого пола из плиток. Там, откуда он только что пришел стояли, двое солдат. Их лица и руки были в крови. У одного выбит глаз и прострелена нога, вскоре он должен был истечь кровью. Второй, менее помятый, отделался лишь ушибами и сломанными пальцами. Они оба были словно под гипнозом. Нет, они не были медлительными, Верчеенко был в этом уверен. Они пытались определиться с жертвой.

– АСУПИ, – прошептал он. Его голос дрожал. – Открыть все двери в зал релаксации.

– Запрет иерархического запроса.

– АСУПИ, сделай это в обход запрета… – истерично прошипел он.

Система задумалась. Верчеенко начал медленно отступать в сторону выхода, готовясь в любую секунду пуститься в самый важный в его жизни забег.

Один из солдат сделал неловкий шаг навстречу ему. Только сейчас Верчеенко заметил, что тот как-то иронично улыбается, словно сделал какую-то гадость. Вот уж что не хотелось бы увидеть перед смертью. Вдруг руки второго солдата задергались, и он как заправский спринтер рванул с места. Верчеенко полетел к выходу, когда услышал голос АСУПИ: