Неизвестный со станции Титлин

– И… – Корвин вдруг понял, что совершенно не знает, как зовут солдата сопровождавшего их.

– Байкевича я знаю, – ответил Слачник, не дав вставить солдату и слова.

Байкевич скромно развел руками в стороны.

– Алекс, – одернул японец Корвина за рукав. – Вы за шокерами пришли? Ты тоже про них вспомнил.

– Они могут пригодиться, – ответил Корвин. – Но я пришел не только за ними.

Глаза Акайо загорелись детским восторгом, несмотря на происходящее вокруг. Ученый до мозга костей остается ученым даже на пороге конца света при виде новых дорогих и высокофункиональных игрушек.

– Здесь?

– Да.

Акайо удовлетворенно закивал. Пожалуй, за прошедшие часа два – это была самая хорошая новость, и она вселяла какую-то призрачную уверенность и, как ни странно, надежду.

– Ребята, я не уверен точно, – вдруг послышался голос Лунина. – Но что-то мне подсказывает, что ничего хорошего это не предвещает. Если вы можете меня переубедить, делайте это, пожалуйста, сейчас, пока я не начал паниковать.

Он стоял напротив бронированного панорамного окна, не нужно было иметь семи пядей во лбу или орлиное зрение, чтобы увидеть то, что полностью приковало его внимание.

Сквозь непролазные колючие кроны высоких сосен синей стеной застывшей фосфоресцирующей воды поднималась, заслоняя полупрозрачной дымкой статического поля солнце и небо, силовая заслонка от внешнего мира29. Она плыла вверх, постепенно откусывая частички свободного пространства, словно хотела запечатлеть футуристическую войну природы и технического прогресса. Силовое поле наплывало куполом над ними, соединяясь в одну точку над станцией, жадно сжирая чистое небо.

– Что это, мать вашу, такое? – впервые на памяти у всех выругался Игги, чем удивил не меньше пейзажа за окном.

– Ифран запустил этот защитный протокол, – вставил Кастор, не отводя взгляда от светящейся стены.

– «Клетка», – поправил его Слачник. – Мы его называем «Мышеловкой». В клетку сажают уже пойманных зверей, а мышеловка захлопывает свои створки на шее жертвы сама. Это название больше подходит… – он осекся, осознав, что воодушевление его слова никому не принесли. – Нам нужно выбираться и надеяться, что мистер Геджани возьмет с собой достаточное количество «пропусков».

– «Пропусков»? – Игги и Корвин взволнованно переглянулись.

– Браслеты, – пояснил Инитаро. – Это силовое поле не пропускает даже воздуха ни в одну сторону, ни в другую. Браслеты считывают твое ДНК на наличие каких-либо вредоносных носителей и принимают решение пропускать тебя или нет. Они взаимодействуют с силовым полем, открывая его, как ключ. Не знаю, как это работает… Но мне кажется, там что-то вроде поверхностной перекодировки… В общем, идеальный карантин. Мы даже сможем вытащить свои вещи, если они не заражены, конечно.

– То есть, без браслетов мы не выйдем за пределы этого купола? – Ольга начинала истерить – события последних нескольких часов ее основательно подкосили.

– Да.

Лаборатория погрузилось в раздирающую барабанные перепонки тишину. Плохие новости наваливались одна за другой, не давая порадоваться новостям хорошим.

– Так, – вдруг подал голос Лунин. – Может, будем решать проблемы по мере их поступления? У нас сейчас на повестке стоит – выбраться за стены станции и оставить свои драгоценные жизни при себе, не так ли?

– Так, – выдохнул Слачник, ловя себя на мысли, что, пожалуй, впервые за всю свою службу на Титлине, согласился с самым непоседливым своим подчиненным. – Давайте выбираться…

– На минуту задержимся, – проронил Корвин. – Мне нужно переодеться…

71.

– АСУПИ, введи общий доступ к дверям зала для релаксации для всех сотрудников станции и немедленно открой дверь.

– Общий доступ введен. Открытие дверей не может быть выполнено.

Ифран чуть не выронил ящик с браслетами из рук. Мастерсон перехватил у него ящик и теперь держал по ящику каждой рукой. Так он больше походил на продавца арбузов или дынь. Все портил только лабораторный халат, который он постоянно носил и отказывался снимать даже в уборной.

– Почему не может быть выполнено? – испуганно переспросил Геджани.

– Операция уже выполнена.

– Дверь открыл кто-то из охранного персонала.

– Нет доступа к такой информации.

Ифран почесал нос и забрал свою коробку у Мастерсона. Эти новые фразы АСУПИ «нет доступа» и тому подобное его не на шутку бесили. Но как бы то ни было – дело сделано.

– Надеюсь, они выберутся, – сказал он.

Мастерсон скорчил недовольную мину: Ифран за свое продолжительное сотрудничество с американцем не раз видел такое выражение лица – ничего хорошего это не предвещало.

– Я бы за них так не волновался, – сказал Мастерсон. – Нам самим отсюда нужно побыстрее выбраться. А у нас только один пистолет и семь патронов на двоих, плюс я не уверен в своих скоростных качествах…

– Все-то ты сумеешь обгадить… – не выдержал Ифран.

Мастерсон широко улыбнулся. Геджани поймал себя на мысли, что у американца была очень задорная улыбка. Если бы не его разрушительный характер, он бы смог стать отличным дедушкой, а может даже и другом.

– На это нужно иметь призвание и талант, – усмехнулся старик. – Я этому целую жизнь посвятил.

72.