Неизвестный со станции Титлин

Вильт смотрел на изображение на экране терминала, его нижняя челюсть медленно отвисала к земле. На черно-белой фотографии был изображен военный со светлыми волосами и крючковатым носом. Даже если учесть, через что ему пришлось пройти (Титлин, голод и болезнь), человек, сидящий сейчас в камере допросов, определенно не мог быть Гжегожем Слачником. Вильт отскочил от терминала, как будто тот внезапно загорелся, проклиная все на своем веку. В особенности гриф секретности станции Титлина, который не допускал снимки террористов до гражданского населения. До поры, до времени это удивляло Вильта, но потом все объяснилось агитацией к террору. Политический кретинизм, как ему, казалось.

– Твою мать, – прохрипел он и попытался выйти.

Дверь не поддалась. Тогда он толкнул ее чуть сильней. Результат остался прежним.

– Не понял, – он посмотрел на мужчину, выглядывающего из-под кип бумаг, который был удивлен не меньше его самого. – АСУПИ, открой дверь.

– У вас нет доступа, капитан Вильт.

Он снова переглянулся с мужчиной. В его глаза на ряду с удивлением сквозила легкая паника. Бумажный червь не привык к тому, что что-то может идти вне рамок его размеренной работы.

– АСУПИ, открой дверь, – повторил мужчина за столом.

Система повторила то же, что сказала капитану Вильту. Паники в глазах клерка стало чуть меньше. Вероятно, он боялся, что Вильт окажется каким-нибудь преступником, которого так поздно опознала АСУПИ.

– Открой мне чертову дверь! – заорал Вильт.

– У вас нет доступа.

Он с силой ударил дверь ногой, но она лишь чуть заметно завибрировала.

– Прошу, капитан Вильт, не стоит применять силу, – отозвался холодный электронный голос.

127.

Корвин шел по стерильно-белым коридорам. Стены давили на глаза, заставляя зрачки сужаться от яркого света. Не считая момента, когда парочка дуболомов-солдат тащила его практически в бессознательном состоянии в комнату допросов, он был здесь первый раз, но планы этой станции он выучил наизусть. Он мог бы с легкостью повторить схему комнат на бумаге, найти любую коморку и проникнуть в нее. Он потратил немалое время на изучение выкраденных чертежей. Он запомнил каждый изгиб коридоров, каждую мало-мальски значимую комнату. Он вымерял расстояния и теперь мог добраться куда угодно даже в слепую, просто считая шаги.

– Лис, охрана пытается выбить двери, – как всегда спокойно произнесла АСУПИ.

– Им это удастся?

– Нет.

Корвин в этом и не сомневался: для этого охране понадобились бы подрывные работы. Подрывных материалов их снаряжение не насчитывало. А оружейный склад был от них закрыт также, как и все остальные комнаты. В остальном, они могли бы царапаться в двери и барьеры хоть целую вечность.

– Есть безопасный путь отхода для меня, чтобы не натыкаться на людей, отворяя двери.

– Шахты тоже брать в расчет?

Корвин приложил ладони ко лбу. Голова все еще болела. Слабость не ушла, но ему уже было гораздо лучше. Лезть в шахты в таком состоянии ему совсем не хотелось, но натыкаться на военных хотелось еще меньше.

– Да.

– Такой путь существует, – произнесла АСУПИ, а потом через секундную паузу добавила. – В шахты лезть не придется.

– Хорошо, – с облегчением выдохнул Корвин. – АСУПИ, а где сейчас капитан Вильт.

– В комнате №14.

Корвин представил план станции Гельзенкирхен, вспоминая, где находится комната №14. Времени на это ушло немного. Память его редко подводила.

– Ему нужен был терминал?

– Да.

Он мысленно усмехнулся: Вильт не доверял немцу, не хотел смотреть данные при нем. Это только давало пару очков в пользу капитана. Корвин поймал себя на мысли, что капитан ему даже в какой-то мере интересен.

– Можешь его выпустить в коридоры и провести к определенному месту, но чтобы он не мешал моему пути отхода?

– Да.

– Сделай это через десять минут, – сказал Корвин, заворачивая в одну из комнат. – Проведи его к коридору перед запасным выходом со станции. Я хотел бы с ним поговорить напоследок.

128.

Дверь открылась сама. Магнитный замок просто щелкнул. Вильт осторожно взялся за ручку, будто она могла ударить его током или заразить испанкой, и, повернув ее вниз, дернул на себя.

Вильт практически не приложил к ее открытию никаких усилий, и это его не на шутку насторожило. Либо кто-то вновь вразумил АСУПИ, либо кто-то хотел, чтобы он вышел наружу.

Он выскользнул в коридор, проклиная, что пришлось сдать оружие на входе.