Неизвестный Сталин

Весной 1941 года лидеры большинства стран мира находились в тревожном ожидании и готовились к какому-то новому раунду Второй мировой войны. Япония уже оккупировала северную часть Французского Индокитая и готовилась захватить весь Индокитай. Отношения Японии с Великобританией и США ухудшались, и японские правящие круги снова начали искать возможности какого-то соглашения с СССР о нейтралитете. В случае войны с Америкой такой договор мог бы обезопасить Японию на Севере. Но этот договор мог и усыпить бдительность СССР в том случае, если Япония примет решение о нападении на нашу страну — планы на этот счет составлялись и в военных, и в политических кругах Японии.

Полномочия на переговоры с Советским правительством получил министр иностранных дел Японии Иосуке Мацуоко, который отправлялся в Берлин поездом через Москву. 24 марта 1941 года Мацуоко был принят по его просьбе Молотовым и Сталиным. Беседа была короткой. Предложения Токио и Москвы не совпадали, и переговоры были отложены. Они возобновились только 7 апреля, когда Мацуоко снова оказался в Москве — на обратном пути из Германии в Японию.

Пять дней переговоров между японской группой, возглавляемой Мацуоко, и советской делегацией, возглавляемой Молотовым, не принесли результата. Не были преодолены проблемы, связанные с судьбой японских концессий на Северном Сахалине. Возникли трудности и с заключением нового торгового соглашения и рыболовной конвенции.

Японский министр уже готовился к отъезду, когда его пригласил в Кремль для прощальной беседы сам Сталин. Краткая запись этой беседы была опубликована в России только в 1998 году. Согласно этой записи, Мацуоко сказал, обращаясь к Сталину, что он «покидает столицу, хотя ему и досадно, что пакт о нейтралитете не подписан. Он сожалеет об этом. Он хотел подписать такой пакт и имел полномочия. Япония не будет воевать с СССР, и если что-то произойдет между Германией и СССР, то Япония будет посредничать». «Сахалин — это маленький остров, — продолжал Мацуоко. — Вопрос о Сахалине — это мелкий вопрос». Неожиданно Мацуоко предложил СССР разделить Азию и взять себе часть Индии. «Советский Союз, — сказал японский министр, — может выйти через Индию в Индийский океан и иметь порт Карачи. Мы закроем глаза. Судьбу Азии должны решить Япония и СССР. Надо избавиться от англо-саксов — это важно. Япония ведет в Китае войну за изгнание англо-саксов, а не против китайского народа. Чан Кайши — это агент англо-американского капитала. Япония — сторонник не политического и социального, но морального коммунизма. В мире идет война с капитализмом».

Сталин не стал полемизировать с Мацуоко по поводу морального коммунизма или вредоносности англо-саксов и их капитализма. Он сказал, что СССР считает возможным сотрудничать с Японией по большим вопросам, но также с Германией и Италией. Пакт о нейтралитете полезен и нужен. Он, Сталин, сомневался в искренности Японии, но эти сомнения сейчас исчезли, и он поддерживает пакт при небольших поправках. Он поможет Мацуоко добиться «дипломатического блицкрига». Ссылаясь на секретный обмен письмами между Мацуоко и Молотовым, Сталин сказал, что Мацуоко предлагал продать Японии Северный Сахалин. Но в этом случае Советский Союз будет закупорен на Востоке. «Какая же это дружба?»

Показывая на карту СССР, Мацуоко сказал, что ему непонятно, почему СССР, имеющий столь большую территорию, не хочет уступить Японии небольшую территорию в таком холодном месте. Сталин тут же спросил, а зачем Японии нужны эти холодные места на Сахалине? Японский министр ответил весьма откровенно или даже цинично, что это создаст спокойствие в данном районе, а кроме того, Япония согласна на выход СССР к теплому морю. В Индии, добавил Мацуоко, имеются индусы, которыми Япония может руководить, чтобы они не мешали этому. «Товарищ Сталин, — говорится в краткой записи, — отвечает, что это даст спокойствие Японии, а СССР придется вести войну здесь (указывает на Индию). Это не годится»[332].