Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны)

В 1935 и 1938 гг. на немецком вышли еще две книги Гайлита, отношение к которому в гитлеровской Германии было весьма благосклонным, хотя сам писатель никаких пронацистских симпатий никогда не выказывал. Естественно, что переводчиком был уже не И.М. Троцкий. Последний раз А. Гайлит издавался на немецком в 1985 г. — роман «Суровое море» («Das rauhe Meer»). Однако в каталоге немецкой национальной библиотеки «Ниппернат и времена года», самый известный роман А. Гайлита, представлен лишь переводом И. Троцкого.

В 1944-м Гайлит бежал из освобождаемой советской армией Эстонии в Швецию, и его имя было вычеркнуто из истории эстонской литературы. Возвращение творчества Гайлита на родину состоялось после восстановления независимости Эстонской республики в 1991 г.

«Русский Париж»

И.М. Троцкий никогда не жил в Париже постоянно. Однако и в свой европейский эмигрантский период, и даже переселившись в Южную Америку, он посещал тогдашнюю «первую столицу Европы» довольно часто. Судя по почтовым открыткам, посланным на адрес парижской гостиницы, где проживал Троцкий, М. Алдановым (29 манта 1938 г.) и И. Буниным (1о января 1939 г.), в конце 1930-х Троцкий явно находился с ними в контакте. Нельзя забывать, что в эти годы И.М. Троцкий сотрудничал не только с крупнейшей эмигрантской па-

рижской газетой «Последние новости», но и со знаменитой «парижской вечеркой» — «Пари-Суар» («Paris-Soir»). Этой популярной газетой руководил Пьер Лазарефф — сын еврейских эмигрантов из царской России, женатый на Элен Гордон — дочери российского табачного «короля», эмигрировавшего с семьей во Францию после революции¹¹⁷.

В Париже у Ильи Марковича было множество друзей и хороших знакомых — Поляков-Литовцев, Бунин, В.А. Милюков, Вишняк, Маклаков, Осоргин, Адамович, Дон Аминадо, Андрей Седых, Марк Алданов... По рекомендации, по всей видимости, кого-то из поименованных последними писателей, активно участвовавших в масонской деятельности, он был принят в 1937 г. в масонскую ложу «Свободная Россия», где заседали выдающиеся литераторы и общественно-политические деятели парижской эмиграции (см. ниже раздел в Гл, 5 «Илья Троцкий и русские масоны»)

После войны, перебравшись уже на жительство в Нью-Йорк, И.М. Троцкий, судя по приведенной ниже переписке его с Алдановым, Буниными и Дон Аминадо, по-прежнему время от времени наведывался в Париж.

«Париж всегда был в моде у русских», — писал в своих воспоминаниях¹¹⁸ поэт и критик «Серебряного века» А. Биск. Русская колония в Париже на рубеже ХІХ-ХХ вв. насчитывала десятки тысяч человек. Здесь подолгу жили меценаты и коллекционеры, политики и философы, антрепренеры и издатели, поэты, художники, музыканты, артисты, многим из которых суждено было стать подлинными звездами мирового искусства (Шагал, Бакст, Дягилев, Гончарова и Ларионов, Шаляпин, Нижинский, Анна Павлова, Стравинский и др.).

Насыщенной была и литературная жизнь «русской колонии». В 1906-1908 гг. в Париже постоянно жили Гиппиус, Мережковский, Философов. В их салоне велись религиознофилософские, политические и литературные споры, читались стихи, обсуждались российские книжно-журнальные новинки. Частыми гостями этих собраний были поэты К. Бальмонт и Н. Минский. Здесь бывали М. Волошин, изучавший в Париже живопись и французскую культуру, и приезжавшие из России на короткий срок философ Н. Бердяев и поэт А. Белый, политические эмигранты — эсеры И. Бунаков-Фондаминский и Б. Савинков.

После революции 1917 г. ситуация кардинально изменилась. Русские писатели и художники, оказавшиеся в этот период за границей, были уже не «вольными странниками», жаждущими новых эстетических впечатлений, а беженцами, выброшенными из своего мира, лишенными родины и привычных опор в жизни. Франция к 1922 г. приняла около 75 ооо русских эмигрантов. К 1930-му, по усредненным оценкам, основанным на данных Красного Креста и Лиги Наций, эта цифра возросла до 175 ооо¹¹⁹.