Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны)

В полиграфическом отношении еженедельник выглядел вполне солидно, и содержание его номеров полностью отвечало заявляемому в его названии статусу: «общественная, политическая, литературная и экономическая газета». Это издание было строго ориентировано на две русскоязычные группы германских читателей — оседлых россиян: студентов, коммерсантов, политических эмигрантов, среди которых доля евреев была весьма внушительной, если не преобладающей, и приезжих: курортников и всякого рода путешественников.

Из всех отечественных событий тех лет наиболее активно и страстно в газете обсуждалось «дело Бейлиса», которое стало самым громким судебным процессом в дореволюционной России, привлекшим к себе пристальное внимание международной общественности¹⁴.

«Оправдание Бейлиса встречено с восторгом. Экстренные выпуски вырывались у продавцов из рук», — информировала газета своих читателей о реакции на это сообщение берлинцев. 8 ноября 1914 г. в «Заграничных откликах» был напечатан текст телеграммы на имя Грузенберга — адвоката, защищавшего Бейлиса на процессе, подписанный группой российских еврейских литераторов, проживавших в то время заграницей — Авраамом Каминским, И.М. Троцким, Шолом-Алейхемом и Шоломом Ашем, в котором в частности говорилось: «защищая оклеветанное еврейство, защитники отстаивают интересы русского народа».

Газета публикует и подборку высказываний видных германских и австрийских культурных и общественных деятелей на тему «дела Бейлиса», собранную, судя по именам, И.М. Троцким: Карла Каутского («скандал и показатель культурной дикости»), знаменитого криминалиста Франца фон Листа, ученого и писателя Вильгельма Бельше (о нем И.М. Троцкий впоследствии напишет большую статью¹⁵), Герхарда Гауптмана и Генриха Зудермана. Ко всему этому присовокуплялись цитаты из авторитетнейшей берлинской газеты «Берлинер тагеблатт» («Berliner Tageblatt»). Согласно заключительному слову редакции «Заграничных откликов», судя по стилистике и некоторым оборотам, написанному И.М. Троцким,

...русская интеллигенция оправдала свое призвание. <...> Дело

Бейлиса вызвало в России великий процесс очищения. Однако нельзя быть оптимистом и поверить, будто приговор остановит подлую травлю со стороны негодяев, которые будут продолжать свое гнусное дело — возбуждать массы. Положительная сторона скандального процесса — объединение демократии в борьбе с черными силами.

Помимо «Дела Бейлиса», среди тем предвоенных месяцев 1914 г. освещается правовое положение русских студентов в Германии, рассказывается о неудавшемся побеге из ссылки «бабушки русской революции» Брешко-Брешковской с акцентом на то, как корректно и вежливо вела себя с пойманной «бабушкой» царская администрация (sic!), а также жестко критикуется работа русских консулов в Германии, не оказывающих помощи эмигрантам из России — евреям и украинцам, которые в рамках одобренной русским правительством программы перебирались через Германию (Гамбург) в США на постоянное место жительства. В качестве положительного примера описывалась трогательно-заботливое отношение итальянского консула к своим соотечественникам-эмигрантам, составлявшим второй по мощности поток переселенцев в Новый свет, проходивший через гамбургский порт.

Рефреном статьи являлся типично русский исполненный горечи вздох: «Ну, так это ж Италия!»

Большое место уделялось повседневной культурной жизни. Так, например, сообщалось: в осеннем берлинском салоне, организованном журналом «Штурм»¹⁶, среди прочих выставляются произведения русских художников: Д. Бурлюка,

В. Кандинского, Н. Гончаровой и др.; берлинский Оперхаус, готовящий постановку «Бориса Годунова», предполагает пригласить на гастроли Федора Шаляпина, а в Камерном театре (Kammerspiele) Макса Рейнхарда в его постановке с успехом прошла премьера последней пьесы Стриндберга.

Из раздела «скандальная хроника» можно отметить конфликт И.М. Троцкого с Б.Н. Рубинштейном, бывшим тогда директором «Издательства И.П. Ладыжникова», из-за невыплаченных полностью денег наследникам Л.Н. Толстого от продажи его книг, выпущенных издательством. И.М. Троцкий представлял сторону истца — графини А.Л. Толстой, дочери покойного писателя¹⁷. По ее поручению Троцкий выступил в печати с обвинениями в адрес издательства. Б.Н. Рубинштейн, в свою очередь, отрицая какую-либо задолженность издательства наследникам Толстого, попытался через знакомые ему журналистские круги бросить тень на личность И.М. Троцкого.

Вы помчались к моим коллегам по перу, прося их разоблачить меня в их органах печати. <...> Издательство не представило полного отчета о порученных ему действиях и не уплатило всех денег, которые получило и обязано было уплатить. <...> <Поскольку> «Издательство Ладыжникова» и Вы, г. Рубинштейн — это синонимы¹⁸ <...>, в одном лишь смею вас уверить: за Вашим спором с наследниками Л.Н. Толстого я особенно тщательно слежу. Будьте уверены, что никакие угрозы не остановят меня сказать правду русскому обществу об этом печальном конфликте.