Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны)

Бал прессы (Фотография в рифмах)
Номера «упрощенной» программы,
Идеально раздетые дамы,
Шибера и во фраках повесы
Из Крыжополя, Голты, Одессы...
Русско-польско-немецкие лица
И фокстротных девиц вереница,
Гардероб, лотерея и, кстати, —
Представители местной печати:
Озабочен, как ива у речки,
Возле кассы вздыхает Оречкин.
Атакует напитки, как флотский,
Настоящий всамделишний Троцкий.
И куда-то несется Назимов,
И тоскует в толпе Офросимов...
Там, где хор разливается дружный, —
Весь в поту надрывается Южный...
— Эх, плясать, так до самой зари!
Веселее же, чорт вас Лери!²⁷

В своей данной под присягой декларации о профессиональной деятельности и доходах в период жизни в Германии с 1921 по 1933 гг. (Eidesstattlicheerklarung), поданной им в середине 1950-х на предмет получения трудовой пенсии от Федеративной республики Германии²⁸, И.М. Троцкий так описывает свою литературную деятельность в Веймарской республике:

Я смолоду работал в качестве журналиста. Вскоре после окончания Первой мировой войны я был в Берлине корреспондентом многих зарубежных газет («Дни» — Париж, «Последние новости» — Париж, «Освобождение» — Париж, «Сегодня» — Рига, «Наша жизнь» — Рига и др.). Я не получал постоянной зарплаты, а работал на гонорарной основе, с учетом размеров каждой статьи и ее важности для газеты. Мой средний заработок в 1930-1932 гг. составлял 3000 рейхсмарок в год. В эти же годы в Берлине я работал и как писатель. Я переводил на немецкий язык и адаптировал различные иностранные тексты, которые публиковались в газетах, а затем и в качестве отдельных книжных изданий. Наибольший успех имел роман латвийского писателя Августа Гайлита²⁹ «Ниппернат и времена года», за который я получил от «Фоссишен цайтунг»³⁰ гонорар 6000 рейхсмарок и который затем в издательстве Ульштайн увидел свет в виде книги. Также и второй роман Гайлита «Жестокая земля»³¹ был приобретен издательством Ульштайн, за что мне был выплачен задаток в размере 2000 рейхсмарок.

И.М. Троцкий , «еврейский вопрос» и еврейская филантропия в эмиграции первой волны

В Берлине политическая активность И.М. Троцкого оставалась весьма умеренной. Поскольку в силу своей малочисленности энесы охотно входили в коалицию с родственными по духу партиями, члены Трудовой народно-социалистической партии с 1920 гг. главным образом участвовали в деятельности межпартийного Республиканско-демократического объединения (РДО). Окончательно же ТНСП как партия перестала существовать к середине 1930-х.

Известно, что И.М. Троцкий выступал на заседаниях РДО, но никакой активности как политически ангажированный публицист он не проявлял. Илья Маркович по складу характера являлся практиком-общественником. Этот тип еврейской интеллигенции весьма близок к русским подвижникам из народнической среды, потому, видимо, в руководстве ТНСП, имевшей крепкие народнические корни, подвизалось столь много этнических евреев. Еврейских подвижников в XIX в., когда набрало силу движение «Хаскала», представители которого стремились распространить в среде восточноевропейского еврейства светское знание, видя в нем залог их эмансипации и европеизации, называли «маскил», т.е. «просвещенный, уразумевший».

И.М. Троцкий, общественник-маскил, но никак не политик и не теоретик, в меру сил и способностей всегда стремился делать конкретное дело, от успеха которого люди имели вполне осязаемую пользу. В полемике на тему «Почему так вышло и что делать?», — а она не утихала в русском Зарубежье все годы, пока существовала эмиграция первой волны, он если и участвовал, то лишь эпизодически. По большому счету это была не его стихия.

Илья Маркович не был еврейским националистом, себя определял как человека русской культуры, но реалии эмигрантской жизни заставляли его чутко реагировать на любые проявления антисемитизма. А их было более чем достаточно.