Нехитрая игра порока

– Ну, прости… – Я усмехнулась, вслух не уточнив мелькнувшего в голове вопроса: что она знает о коррупции в полицейских рядах! – И часто к вам Карим заходил?

– Нет, нечасто! Они встречались там, – Ольга кивнула на потолок. – Только после того как отец пропал, Карим стал чаще заходить к маме. Знаю, что помогал нам… и потом мне – с похоронами мамы и когда училась в институте. Если бы не он, я бы не получила образования. Он практически содержал меня вплоть до своего отъезда в Англию. Ася, почему ты так странно на меня смотришь?

Я не знала, что ответить. Я ревновала Карима к Ольге – с какой стати он так о ней заботился? Его любимая дочка – я, Асия! И отца ревновала – к ней же. Стало вдруг страшно обидно за то, что в ее жизни их было… больше. Она, дочь нелюбимой Гиржелем женщины, практически чужой человек Кариму, знала то, о чем не было известно мне. Или она все выдумала? Зачем?

– Ты много знаешь о Кариме. Может быть, ты в курсе, почему он так спешно женился на Элизабет? – не удержалась я от вопроса.

– Откуда же? Я ему никто. С чего бы ему обсуждать со мной личные планы? Ася, давай начистоту – в чем ты меня подозреваешь? Только не начинай юлить – я слышала твой разговор с Соней.

– Мы это поняли. Поэтому и ушла, не прощаясь? Да, Оля, твое появление в такой насыщенный негативом день настораживает. И ты так легко согласилась остаться ночевать у меня, а ведь мы с тобой едва знакомы!

– Не ищи в этом криминала, Ася. Честно – я просто жутко устала. Одно желание было после сытного ужина – до кровати добрести.

– Ну хорошо, допустим. А к Фирсову зачем со мной собиралась?

– Но я же проспала! А не пойти нельзя, он, на минуточку, убийствами наших близких занимается!

– Да уж, занимается…

– Да, именно так. Знаю, Фирсов тебе не нравится. Хам, конечно, но заметила – специалист толковый? Сами мы с тобой в этих грабежах и убийствах не разберемся, прими как факт. Другого выхода, кроме как помогать ему, я не вижу. Сейчас он вернется…

– И будет допрашивать обеих с пристрастием, – перебила я ее. – А я не знаю, что ему отвечать! У него ум какой-то извращенный – все выворачивает наизнанку и не так, как я понимаю. Возьми любую ситуацию. Вот хотя бы со змейкой. Я ему версию, что это ключ, а он тут же – слишком простенький. И откинул ее как ненужную. А я уверена, что хвост змеи что-то открывает.

– Сомнительно… крохотный ромбик? Слишком просто!

– Вот и ты туда же. Как спелись вы с этим майором, ей-богу! Если змейки две, то они могут при соединении плоскими сторонами создать вполне нормальный ключ! Найти бы к нему скважину…

– Не сомневайтесь, Асия Каримовна, найдем. – Фирсов вышел из-за слегка прикрытой двери. – А мыслите вы в верном направлении.

– А подслушивать нехорошо! – недовольно огрызнулась я.

– Зато интересно. Правда, Ольга Михайловна? Что еще вы узнали для себя нового из разговора двух подруг за утренней чашкой кофе? Вы к сестре – с чистой душой, а она к вам – с недоверием? А что вы ожидали, напросившись в гости?

– Вот, о чем я тебя предупреждала! Все с подвывертом! Вам бы, господин майор, к иезуитам в орден, – мрачно произнесла я, без сочувствия глядя на покрасневшую Ольгу.

Фирсов недобро ухмыльнулся и присел на свободный табурет.

– В мастерской, как ожидалось, люк в полу. Если не знать – не найдешь: под плетеным ковриком, на котором стоит еще и тумбочка. Разгром полный, все картины испорчены, даже ваш портрет, Асия Каримовна, разорван на лоскуты. Видимо человек, не обнаружив искомый предмет, впал в ярость.

– И никто ничего не слышал?

– Мать нашего утопленника слышала шум, но с кровати не поднялась. Зато мы теперь знаем время преступления – семь пятнадцать утра. Из шести квартир в доме сейчас дверь нам открыли только в двух.

– Правильно. Остальные ушли ровно в семь на работу в порт. Нигде не работающих в доме пятеро – мать Василия, бабушка и трое детей Поляковых. Малых родители отводят перед службой в детский сад в соседнем дворе, а Сережа учится в шестом классе в пятнадцатой школе.

– Понятно. Так вот именно старушка Полякова и видела из окна со спины незнакомца, торопливо покидающего двор в половине восьмого. Столкнулся с ним и Сергей – бабушка наблюдала из окна за внуком, когда тот отправился в школу. Я позвонил ему на мобильный, тот описал внешность очень просто – цыган.

– Золотой браслет на запястье, кольцо на пальце! Я встретилась с ним в своем подъезде вчера, когда вернулась домой.

– И ничего мне не рассказали! – упрекнул Фирсов.

– Да нечего было рассказывать. Он спускался сверху, обогнул меня у двери в квартиру, даже слегка толкнул, и пошел дальше на выход. Да, когда капюшон на голову накинул, я заметила браслет-цепь и кольцо с красным камнем. И первое, что пришло в голову, – цыган.

– Почему?

– Потому что голова кудрявая и золота много! Теперь понятно, кто вор! Ищите! По таборам, я не знаю, в базе вашей среди бандитов, – я на миг замолчала, подумав, что слишком уж нарочито этот парень демонстрирует украшения. И кто вообще «на дело» надевает золото?!

– Мне тоже это показалось странным, – услышала я голос Фирсова. – Показуха, вам не кажется?