Нехитрая игра порока

– Да, – машинально ответила я, уже не удивляясь, что одинаковые мысли приходят в наши с майором головы практически одновременно.

– Итак. Существует некий предмет, или, точнее, два одинаковых – подвески в виде змеи. Одну вам, Асия Каримовна, оставил перед отъездом в Англию Бахметев. Вторую вас, Ольга Михайловна, просил передать Асие ваш общий отец Гиржель. Если это ключ, открыть он должен что-то, принадлежащее Бахметевым. Иначе бы обе змейки предназначались Ольге.

– Не факт, – вмешалась я.

– Согласен – просто версия. И вы обе не знаете, что такое может открыть этот ключик?

– Нет! – ответила Ольга.

– Вы забыли об Элизабет Ларкинз, последней жене моего отчима! Не ее ли посланник меня ограбил? Вы о ней что-нибудь знаете? Где она?

– Элизабет Ларкинз покончила с собой в своем доме в Беркшире четыре дня назад. Тело ее позавчера доставил на малую родину ваш отчим, Асия Каримовна. Разве я вам не говорил?

Бросив презрительный взгляд на майора, я громко чертыхнулась.

Глава 14

«Он что, за дуру меня держит? Или хуже – подозревает в чем? – подумала я, направляясь к выходу. Меня никто не окликнул – ни Фирсов, ни Ольга. – То есть Карим вернулся в Россию, чтобы привезти родителям останки Элизабет, и об этом и намеревался мне сообщить, а никак не о змейке. Скорее всего, нет никакой тайны и ключика к ней. Карим бы и не приехал, если б не смерть жены. Да… нафантазировала я. Ну, допустим, он каким-то образом узнал, что жив Гиржель. Ведь перед отъездом в Англию он считал его пропавшим. Зря я пропустила мимо ушей его слова об Ольге. А он назвал ее тогда хорошей девочкой, дав мне понять, что знал довольно близко! А Фирсов-то как хорошо осведомлен об их отношениях! Кто его просветил, интересно? Или сам докопался?»

Я шла по набережной к своему дому, все больше ускоряя шаг. В лицей нужно успеть к третьему уроку, день сегодняшний был расписан по часам вплоть до вечера: на шесть я назначила консультацию для девочки, поступающей в МГУ. К Юреневу, если и попаду, то совсем уж поздно. «Еще нужно созвониться с Петром, адреса-то Макса у меня нет. Хотя, скорее всего, он живет все там же. Мальчишка, конечно, сделал что мог, но я так и не выяснила, зачем им понадобилось уводить у Макса собаку. Ясно, что девчонка зачинщица, только чем мог ей насолить беспомощный незрячий мужчина?» – рассуждала я. На некоторое время мысли о двойном убийстве родственников отошли на второй план.

Сколько лет я пыталась забыть Юренева? Плача и ругаясь, призывая на его голову кучу несчастий и тут же суеверно открещиваясь от своих слов. Нет, не боялась, что зло вернется мне бумерангом, но становилось вдруг страшно, что беда с Максом случится не только в моем воображении. Вот так путанно, в тоске и ненависти, прошли эти десять лет. Здание школы обходила стороной, вечера встреч игнорировала, с одноклассниками, кроме Сони, – никаких контактов. Замуж за Игната вышла, чтобы окончательно точку поставить… а тут сарай садовника, Герда, Макс на коленях, его отчаянный шепот… и вновь – «пошла вон». А потом это покаяние… Сколько можно?! Только в этот раз я была уверена, что все похоже на правду. Или мне бы так хотелось?

…В десятом классе Соня неожиданно призналась, что ей очень нравится Коля Басов. «Нет, это не любовь, конечно…» – задумчиво протянула она, с сомнением качая головой. А я сразу поняла – влюбилась Сонечка! Но Коля был тихим, немного странноватым, с точки зрения одноклассников, парнем. Его сторонились, при нем замолкали разговоры, хотя видимых причин для этого не было. Учился он примерно, но на медалиста не тянул. Да, класс у нас состоял сплошь из эгоистов, Коля исключением не был. Поражало, как он молча выслушивал оскорбления от любителей спровоцировать конфликт. Дав выговориться обидчику, спокойно спрашивал: «Все? Могу идти?» «Придурок!» – бросал презрительно тот, но Коля лишь улыбался: «Как угодно». Вывести его из себя было невозможно. Мне казалось, что и пробудить хотя бы какие-то чувства тоже.

Пожалев Соню, я осторожно ей на это намекнула, но в ответ вдруг получила гневную отповедь, смысл которой сводился к тому, что Коля настолько себя уважает, что абы на кого свое время тратить не будет. «Полюбит – сделает счастливой. Ты понимаешь, что надежнее мужа не найти?» – Соня была серьезна, а я еле сдерживал смех: о чем подруга думает в шестнадцать лет?

Но во втором полугодии, точно – двенадцатого февраля, в класс вошел Максим Юренев. Я сидела на первой парте, смотрела на него не отрываясь и забыв обо всем. Вывела меня из состояния легкого обалдения Соня, больно ткнув пальцем в бок. Юренев прошел мимо, я оглянулась – сел он на свободное место рядом с Корецкой. С этого мгновения их в классе стали считать парой.

Позже стало известно, что знакомы они с лета – Юреневы переехали из другого района в дом, где жила Ангелина с родителями, еще в июне, но Макс тогда отказался сразу менять школу.