Нехитрая игра порока

– Есть. Она убирается в моем логове два раза в неделю. Я не очень аккуратный, Ась. И еду готовлю… так себе. И – да, иногда с ней сплю. Спал. Ее не было со среды и больше не будет. Ты можешь переехать ко мне прямо сегодня? Тороплю, да?

– Я замужем, – вырвалось у меня.

– Разведешься! – прозвучало как приказ. – Мы хотели пожениться, не забыла?

– Разведусь, – согласилась покорная Ася, уже понимая, что момент, когда еще могла отказаться, упущен.

Глава 31

Звонок Ольги застал меня в трамвае – идти пешком три остановки я не рискнула. И ни о чем думать не могла, кроме как о Юреневе. Простила все: предательство меня им, его отцом моего. Как там говорится – дети не в ответе? Конечно, в той карусели мыслей, что крутилась в моей голове последние дни, попадались и вполне логично выстроенные цепочки умозаключений. Например, я была практически уверена, что смерть Юренева-старшего – дело рук одного из его собутыльников. Макс не отрицал, что отец в последнее время пил с местными дворовыми алкашами. Топорно сработанное убийство – ломиком по голове никак не мог совершить боевой офицер Гиржель. Загадкой для меня оставалось и признание Басова. Но если я еще два дня назад была готова броситься на его защиту, то теперь у меня появились сомнения. Образ открытого, бесхитростного парня, не умеющего ни врать, ни притворяться, слегка померк. И для этого имелись по меньшей мере две причины. Это как же нужно скрывать свои чувства, чтобы девушка ни о чем не догадалась? Актерская игра? Весьма профессионально! Даже мысли в эту сторону у меня ни разу не возникло. Второе сомнение в порядочности Коли зародилось после слов Макса, что тот предложил ему «помочь сигануть с балкона». Кто соврал? Фирсов, выгораживающий брата, или Макс? Я, конечно же, больше доверяла последнему. Получалась неприглядная картина – Коля, хотя и держался в стороне, надежд на то, чтобы быть со мной, не терял. Наверняка после того, как вступился за меня, стал чувствовать себя прямо-таки героем. Один против своры Корецкой! Смело и безрассудно. «А так ли случайно он тогда оказался так вовремя у кабинета физики? – возникла вдруг крамольная мысль. – Стоп, так можно додуматься черт-те до чего. Например, до хорошо организованного заговора. Занесло тебя, Ася…»

Ольга открыла дверь сразу – видимо, увидела меня из окна. Черный брючный костюм визуально ее стройнил, несмотря на то что пиджак в плечах сидел мешковато, а брюки облегали бедра плотно.

– Поехали, Ась, Барковский уже звонил. Счета за захоронение твоего отчима я оплатила, своих не хватило, с твоей карты добавила. Забери ее, пока не забыла. Не знаю, сколько там осталось. Посмотри.

– Двенадцать. – Я открыла на телефоне последнее сообщение от банка. Но у меня еще на второй карте две последних зарплаты нетронутые. И кредитка на сотню.

– Хорошо. Но, кажется, больше ни за что платить не нужно будет, как сказал Сонин отец. Если только на месте что-то дать могильщикам… не знаю, как это принято сейчас. Маму хоронила – все наличкой раздала по разным рукам. Тогда казалось, никогда не закончатся эти жадные лапы: за место – дай, за лишний метр вынутой земли – дай, куст спилить, который мешает, – отдельная такса. А я в тот момент и не соображала толком ничего. Спасибо Кариму Николаевичу, деньги-то все его были, откуда им быть у меня, студентки?

А вот об этом узнать мне было неприятно. И не денег я пожалела – обидно стало, что часть его жизни прошла параллельно нашей с мамой. Выходит, не доверял? А маме?

– Оля, ответь честно – моя мама знала, что Карим и отец часто встречаются? А ты с ней виделась?

– Честно… насколько твоя мама была в курсе их дел, не знаю. У нас я ее не видела ни разу, но, когда пропал отец, моя ходила к вам домой. Без меня. Вернулась мрачная, вскоре слегла… я рассказывала. Единственное, что она мне тогда ответила на мой вопрос – его там нет. И добавила: «Понимаю, почему и Гиржель, и Карим так преданы Лидии. Она – ангел, ее нельзя не любить». Я тогда испытала сильное чувство – ревность. За маму стало обидно, на пропавшего отца разозлилась. Вот сейчас вдруг подумала: узнаем мы когда-нибудь, почему он тогда сбежал? Если не убивал Юренева?

– Кто-то ему угрожал, наверное. Странно, что он Кариму ничего не объяснил! Я же узнала, что Гиржель пропал давно, еще в две тысячи девятом, лишь когда Карим с Элизабет уезжали в Англию. Карим и о тебе рассказал, но тогда все мысли были о том, что он предал память мамы, ни о чем другом думать не могла. В общем, после их отъезда все эти шесть лет лелеяла обиду. Но скучала страшно, звонила, но молчала, он звонил – тоже молчала… глупость какая-то… а теперь его нет! – Я готова была заплакать.

– Ася, не реветь! Слезы еще понадобятся сегодня, – попыталась пошутить Ольга, хотя сама еле держалась. «Элизабет… я так и не связалась утром с Маргарет и Стивом!» – вспомнила я вдруг.

– Оля, у нас есть полчаса? Мне нужно заехать домой, это важно, – в очередной раз я подумала, что зря пожалела денег на хороший смартфон. Объема памяти моего не хватало, чтобы установить нужные приложения, и скайп в их числе.