Нехитрая игра порока

– Что это вы тут едите, девушка? Где взяли? На нижней полке? – Женщина поставила на пол пакеты, неожиданно резво подскочила к столу и схватила баночку йогурта. – Вы с ума сошли? На срок хранения смотреть нужно! Я оставила эту палетку на тесто для блинчиков! Еще не хватало, чтобы Максим Павлович обвинил меня, что я хотела отравить его невесту… вы же Ася, верно? Я как-то сразу не сообразила, думаю – молодая девчонка. А вы ж одноклассники! Вот что – подождите чуток, яичницу быстренько сварганю. Хозяин-то спит? Любитель дрыхнуть до полудня, этого уж не отнять. Пушкой не разбудишь!

Я в ответ лишь невнятно пробормотала, что, мол, не стоит беспокоиться, я сейчас уйду домой.

– Нет уж, сидите смирно. Что я Максиму Павловичу скажу? Напугала Асю, а она сбежала? Так не пойдет!

Она, что-то ворча, раскладывала продукты, жарила болтунью, поинтересовавшись, с гренками или так, пустую. И все у нее получалось ловко, быстро и очень по-хозяйски. Выложив на тарелку яичницу, она поставила ее передо мной и присела напротив.

– Меня Раисой зовут. Давай на «ты»? Ешь, пожалуйста! – Она смотрела на меня с жалостью, я же, кивнув, взяла в руку вилку.

«Абсурд. Или Раиса – не мать Веры, или я чего-то не понимаю. Ей лет тридцать пять, не меньше. Вера на нее похожа? – озаботилась я и впервые открыто посмотрела на женщину. – За слоем косметики не понять!»

– Рая, вы… ты давно Макса знаешь?

– Да почти десять лет! Как муж умер, начала убираться по домам, дочь росла, кормить нужно. Образования нет, в торгашки на рынок неохота было идти, не мое. Лучше полы мыть буду, чем людей обманывать! В этом подъезде у меня две квартиры, но Максим Павлович – подопечный. Его мне в соцслужбе прикрепили, но он захотел, чтобы я взяла его на полное обслуживание.

Я вздрогнула. Вот так просто – убираем, готовим, постель стелем и делим? За деньги… И ни грамма стыда? Она такая наивная и не понимает, что такими вещами делиться с человеком, которого видишь впервые, нельзя? Или это я как-то воспитана неправильно?

– А дочке сейчас сколько лет?

– Веруне почти четырнадцать. Вижу ее мало, такая она стала без меня самостоятельная! Приду поздно – ужин ждет. Готовит лет с десяти, да как! Хорошая девка, добрая и заботливая. Никаких денег на нее не жалко. Вот девятый окончит, на повара пойдет учиться.

«Веруня… добрая девочка чуть собаку на тот свет не отправила!» – подумала я, отводя взгляд.

– Ася, я что-то не то брякнула? Ты как будто расстроилась. Иди отдыхай, день-то вчера какой у тебя был трудный!

«Черт побери! Юренев все обо мне доложил своей бывшей любовнице? Или она не бывшая? Так и будет обслуживать по полной?!» – двусмысленность ситуации разозлила. Ну все, хватит. Пора уходить, пусть разбираются без меня. Не до выяснения мне сейчас, кто есть кто. У меня отца и отчима убили, брат в СИЗО. И следователь – так себе специалист!

– Нет, все нормально. Рая, мне пора, к сестре обещала зайти. Спасибо, что накормила, – поблагодарила я вполне искренне.

– Ну надо идти, так надо. Я сейчас обед приготовлю и тоже домой двинусь. Дверь захлопну, а ключи – на, теперь твои. Максим Павлович просил сегодня помочь в последний раз. Вот, выполняю, – она мягко улыбнулась. – Теперь тебе здесь хозяйничать. Готовить-то умеешь?

– Умею, – коротко ответила я и быстро вышла.

Я тихо забрала свою одежду и сумочку – Макс даже не пошевелился. Переодевшись в ванной комнате, так же тихо вышла в прихожую.

– Ася, ключи-то забыла, – Раиса, видимо, решила меня проводить.

Я молча повесила связку на ключницу.

Ревности к Раисе не было, но гаденькая мыслишка, что Юренев просто поменял одну «хозяйку» на другую, не давала покоя. Преемницей Раисы как на кухне, так и в спальне Макса я себя представить не могла. «Или живем на моей территории, или… никак!» – решила я, закрывая за собой дверь.

* * *

В нашей семье все решал Карим. И я не могла припомнить ни одного случая, чтобы кто-то ему возразил. Возможно, когда была маленькой, я просто не замечала. Они ссорились? Мама и отчим? При мне – нет. Мама охотно соглашалась с мужем, порой с мягкой улыбкой, но чаще с радостью. За всю жизнь и у меня с Каримом произошла всего одна серьезная стычка. Причиной стал Макс.

А ведь предупреждал меня отчим держаться от Юреневых подальше. Но как-то ненавязчиво, словно сомневаясь, что, потребуй я аргументы «за», он их найдет. И на самом деле, что он тогда мог объяснить? Что Юренев – вор и предатель? Я бы поверила? Допустим, но для меня, тогда безумно влюбленной в Макса, какие-то старые дела отца и отчима прозвучали бы лишь приветом из прошлого. И никак не повлияли на отношения с любимым.

Сейчас я понимаю, тогда для Карима стало неожиданностью само появление старшего Юренева в такой близости к нему и Гиржелю. Что называется, опешил. И не сомневаюсь, что в тот же день он рассказал об этом моему отцу. Встает вопрос: что было дальше? Разборки с мордобитием? Точно не было, Макс бы рассказал. Мирно обсудили? Тогда у Юренева должны были быть доказательства, что Коран он не крал. Его оставили в покое, и убит он был не моим отцом. Кто настоящий вор? А был ли он вообще?