Нехитрая игра порока

– Прежде чем говорить о краже у него Корана, Бахметеву нужно было признаться, что он сам вор! Я думаю, Гиржель в итоге узнал об этом факте. Но много позже, когда Юренев вновь появился в городе, а его сын – в вашем классе. Хотя, возможно, рассказал еще в госпитале, когда выписался из больницы сам, – как-то же удалось ему найти фельдшера Горину. Наверняка не без помощи вернувшегося на службу в органы Гиржеля.

– И он стал обвинять ее… а Гориной удалось убедить его, что она чиста. Перевела стрелки на Юренева?

– По ее словам, Юренев во время перелета был беспокоен, сильно нервничал. Она предложила ему снотворное, но тот отказался. Она, кстати, была не в курсе истории с его предательством.

– Бог с ней. Получается, что Карим поиски на этом прекратил? Гиржель мог бы найти и Юренева. Нажать на него.

– Не забывайте, что за Юреневым стоял кто-то высокопоставленный, иначе он бы так легко не отделался. Думаете, Гиржель этого не понимал? Скорее всего, именно ваш отец убедил Бахметева не связываться с ним. Считал это бесполезным, так как доказательств кражи не было, всего лишь предположения.

– Тогда ваша версия об убийстве Гиржелем Юренева из мести по прошествии стольких лет, мягко говоря, несостоятельна. Попросту – ерунда. Макс пришел к нам двенадцатого февраля две тысячи седьмого, в десятый класс, – я поймала удивленный взгляд Фирсова и покраснела. Да, я точно помнила дату!

– Согласен, продолжайте…

– Карим услышал от меня фамилию Юренев где-то ближе к окончанию учебного года. Сообщил Гиржелю… И что? Они побежали выяснять отношения?

– Почему бы и нет? Предъявить они ему, конечно, ничего не могли: не пойман – не вор. Но трус. Допускаю даже, что имел место шантаж со стороны Гиржеля. Например, угроза рассказать жене и сыну, какой подлец их отец семейства.

– Интересно, Юренев что-нибудь рассказал отцу и Кариму? А Макс совсем ничего об этом не знает. Хотя в тот день, когда отец пытался застрелиться… Кстати, вы в курсе, что мать Макса ушла к Корецкому?

– Не отвлекайтесь…

– Да… в тот день она обвинила Павла Петровича, что он трус и вор! Вы понимаете, что это означает? Она знала! Знала, что тот украл Коран. И, возможно, ей было известно, куда он его дел. Фирсов, вы нашли ее? Мать Макса?

– Да не волнуйтесь вы так, Ася. Нашли, – он бросил взгляд на наручные часы. – Сейчас я сварю нам кофе, а потом мы будем ждать на вашем скайпе сеанса со Светланой Максимовной Корецкой.

Глава 34

Пока я соображала, при чем тут мой скайп, Фирсов, деловито облазив шкафчики, достал банку с кофе, турку и две чашки из тех, что «для гостей». Когда-то эти кофейные пары подарила мне Соня, сопроводив презент пожеланием частых уютных посиделок с друзьями. Имела в виду она себя, это было понятно. Чашки использовались нами лишь однажды – в тот же день…

– О чем задумались, Ася? – Фирсов взял поднос и постелил на него льняную салфетку (и как догадался, что она именно для этого?)

– Вы держите в руках подарок Сони, – ответила я первое, что пришло в голову.

– Да? У нее неплохой вкус. Я бы выбрал эти же чашки – форма подходящая, кофе долго останется горячим. Вы любите горячий кофе, Ася?

– Да. Без сахара и сливок.

– Ну, хотя бы в этом у нас с вами полное согласие, – произнес он со вздохом и отвернулся к плите.

Ничего не ответив, я ушла. «Да не нужно мне с вами полного согласия, Иван Федорович! Вот найдете убийцу, разбежимся в разные стороны!» – с досадой (или сожалением?) подумала я, подключая ноутбук.

По всему выходит, Фирсов с утра собирался именно ко мне. А я было подумала, что холостяцкий набор продуктов в авоське для него самого. Глупо подумала – живет-то он с мамой! И почему я решила, что он ночевал у Сони? Выглядит… помято? Да уж. Глаза красные – не выспался. И главное – Соня вчера вечером ни разу не позвонила. Не до меня ей было…

Я подключила скайп. Фирсов, поставив передо мной чашку, сделал глоток из своей.

– Вызывайте, – он извлек из кармана куртки клочок бумаги с номером.

Я никогда не видела мать Макса, в его квартире не было ее портретов, в альбоме – фотографий. Для него она была мертва: жестко решив вычеркнуть ее из своей жизни, Макс в отличие от меня был последователен до конца.

Женщина на экране ноутбука выглядела скорее как его сестра, только пара поперечных морщинок на лбу и слегка обвисшие веки напоминали о возрасте. Да, Макс был на нее похож бесспорно, даже не столько отдельными чертами лица, а как-то в целом. Она улыбнулась, мягко растянув губы, но взгляд остался равнодушно холодным. Он с юности улыбался так же. Она поправила упавшие на лицо волосы четырьмя пальцами руки, пропустив пряди между ними – частый жест Макса: школьником он коротко не стригся, предпочитая пышную шевелюру.

– Добрый день, Светлана Максимовна, я старший следователь следственного комитета майор юстиции Фирсов Иван Федорович. Спасибо, что согласились побеседовать.

Вежливый наклон головы в ответ.

– Разумеется, наш разговор носит неофициальный характер, протокол не ведется. Собственно, у меня к вам единственный вопрос.

– Спрашивайте.