Нехитрая игра порока

– Ася, звони Фирсову. Что бы ты о нем ни думала, без него к бомжам нам не попасть.

Но мобильный ожил сам, мелодия была настроена на звонки с незнакомых номеров, я машинально подключила громкую связь.

– Гадина! Какая же ты гадина! – раздался гневный девичий голос. – Это тебе так просто не сойдет! Ходи и оглядывайся, Бахметева!

– Кто это, Ася? – тихо спросила Ольга. – Ты голос узнала?

Я покачала головой.

Глава 39

На самом деле я подумала о Вере. Номер телефона ей достать труда не составило бы – он есть у ее друга Пети. Но что такого могло произойти, чтобы вызвать такую реакцию? Наверное, ей мать сообщила, что мои отношения с Юреневым закончились. Но, когда Вера с дружками украли Герду, этих отношений не было и в перспективе. Странно. Ну, да бог с ней.

– О чем задумалась? Не принимай всерьез эту истерику. Двойку влепила какой-нибудь девице, вот и бесится. Звони Фирсову.

Фирсов… девочка Юля, влюбленная в него, нелепая игра в любовь, придуманная отчаявшимся отцом. Я поняла, чей голос только что слышала, как только вспомнила майора. Видимо, Фирсов последовал-таки моему совету и порвал с ней. Но, когда я ему советовала признаться Юле, что любит другую женщину, имела в виду не себя, а Соню. Причем совершенно не задумываясь, что подставляю подругу под удар. Получайте, Асия Каримовна, бумеранг обратно.

– Ольга, поехали к храму без майора, я уверена, что ему нищие точно ничего не скажут. Попробуем сами.

– А если нас пошлют куда подальше?

– Вот в таком случае и подключим Фирсова. Он о подвале упоминал, где ночует вся эта нищая братия. В то время, когда убили отца, все остальные пили подаренную кем-то водку как раз там. Тому, кто одарил их бутылкой, свидетели были не нужны. В это время в храме народу минимум, до вечерней службы еще далеко, милостыню подают лишь случайные прохожие. Да, я вспомнила! Там банк напротив, неужели камер нет? Не может быть! Фирсов не мог пропустить такую деталь, а значит, видел записи. Расстояние, конечно, большое, но человека, который близко подошел к нищему, рассмотреть можно. С другой стороны, уже сумерки. Но сидят-то попрошайки под ярким фонарем!

– На записи, если кто и виден, то лишь со спины.

– Пусть так. Но Фирсов ничего не рассказал мне. Вот же…

– Он не обязан, Ася!

– Да, но мог! Моей информацией он же пользуется! Все, едем без него! – Я убрала в сумку телефон.

Только приехав на место, сообразила, что примерно в это же время три дня назад убили Гиржеля. Первое, что бросилось в глаза, – один из мужиков сидел на его дохе, сложенной вдвое. К горлу неожиданно подступил горький ком, я оглянулась на Ольгу, которая так и не решилась подойти ближе.

Я молча сунула три тысячных купюры в протянутую руку этого мужика, безошибочно определив в нем старшего.

– Что хотите от меня, дама? – Он смотрел требовательно.

– Я – дочь вашего товарища, которого недавно убили на этом месте… – начала я.

– Вижу. Очень похожа. Она тоже? – он кивнул на Ольгу, и та наконец рискнула приблизиться. – У Михаила их было две!

– Да, это Ольга. Нам нужна ваша помощь. Отойдем?

– Значит, вы Ася, – мужик поднялся, наклонился к женщине в некогда шикарной, но сейчас сильно побитой молью мутоновой шубе, и что-то сказал. Та тут же заняла его место.

Никогда не думала, что буду вот так близко стоять с церковным нищим, да еще и говорить с ним о родном отце. Через пару минут я уже начала сомневаться, что он действительно попрошайка, а не учитель русского языка в школе – так литературно он изъяснялся.

– Зовите меня Архипом, – представился он. – И не смотрите так. Здесь, у ворот храма, сидит элита нищих. Да, представьте себе, у нас тоже имеется иерархическая лестница, свои старейшины, строгое подчинение младших. У каждого, конечно же, своя причина, по которой он пал так низко. Но поверьте, дамы, порядочным человеком можно остаться на любом социальном уровне. Таким был ваш отец.

– Мы с Ольгой не понимаем, как он оказался здесь? Любая из нас приняла бы его в своем доме…

– Девочки, ему это не было нужно. Он отдалился от материального мира осознанно, говорил, что так ему комфортнее доживать век. Но я уверен, что Михаил кого-то сильно опасался. Этот человек был очень близок к вам, девочки. Миша боялся за вас, а не за себя.

– А с какого времени вы знакомы с отцом? – Ольга подозрительно посмотрела на Архипа.

– С две тысячи девятого года. Но знакомство было мимолетным, Михаил готовился отбыть в путешествие по святым местам, полностью разочаровавшись в суетной жизни. А поскольку я к тому времени уже прошел этот нелегкий путь, то смог ему помочь советом. Мы проговорили ночь, а наутро он, оставив одежду и все наличные, обрядился в лохмотья и ушел.

Мы с Ольгой переглянулись – о ком это он? О Гиржеле?! Где – мент Гиржель, а где – святые места?!

– Я вижу, вы удивлены. Это понятно. Вы его таким совсем не знали…

– Я его никаким не знала! – перебила я с досадой.

– И об этом мне известно. Вас воспитывал отчим, по словам Михаила – по всем статьям замечательный человек. Как он поживает?

– Он убит в тот же день, что и отец. Несколькими часами ранее. И полиция не знает, кем и за что.