Некоронованный

– А что – дальше? – смеясь, пожал плечами наследник. – Так и сидели до рассвета на деревьях. Напасть стая не напала почему-то. Странное дело. Как волчий вой совсем ушел, эти наши белки решили, что раз погони за ними нет, то в горах безопаснее. Ну и бегом назад, прямо нам под стрелы. А «волки» потом очень смеялись, когда я им рассказывал, как мне самому страшно было… ну, а вдруг это не наши, вдруг где-то там настоящая стая!

Он допил вино.

– Славно, – благодарно улыбнулась мать.

Откусила от своей дольки.

– А скажи мне, – осведомился князь, – кто это придумал с волчьим воем? М?

Сын не торопился отвечать.

– Твоя идея?

Отступать стало некуда:

– Да, моя.

– Хорошо, – кивнул отец. – Рискованно, но хорошо.

Сколько-то времени они говорили ни о чем. Какое это счастье – сидеть с женой и сыном, пить вино и говорить ни о чем.

– Мальчики, – произнесла Фириэль самым строгим тоном, которым обращалась к младшим сыновьям, пока тем десяти лет не исполнилось, – допивайте ваши кубки и спать.

Спорить с таким тоном было трудно.

– Допивайте, допивайте, – по ее тону было ясно, что она настроена серьезно. – Вы завтра оба встанете наверняка до света, так что марш по постелям. Пора.

– Надо слушаться, – с ласковым вздохом сказал старший из «мальчиков».

– За тебя, мама, – поднял кубок младший.

– Ты же не будешь есть, когда встанешь? – уточнила она.

– Мне скакать полдня, – ответил Аранарт.

– Хорошо, значит, с собой, – кивнула Фириэль.

Сын ушел.

– Он очень повзрослел, – сказала она, когда они с мужем остались одни.

– Очень, – кивнул Арведуи. Посерьезнев, добавил: – Но недостаточно. Он всё еще смотрит на войну как на игру. Опасную и увлекательную.

– Быть может, это и хорошо? Пусть война подольше не коснется его сердца, – проговорила дочь и сестра погибших.

Князь молча кивнул. Вечер теплой радости кончился, ночь несла сон, но не отдых.

Фириэль, понимая, сжала руку мужа.

Прошла неделя. Палантир молчал.

Арведуи не позволял себе подниматься в башню. Знал: будет пытаться добиться ответа от Зрящего Камня до темноты и позже. Знал: ничего не добьется. Знал: если случится чудо, если Гондор откликнется – стражи Камня мигом прибегут с этой вестью.

Дел хватало и без него: донесения, отправка резервов, которые пока есть, землепашцы, которые не хотят уходить в горы, потому что в стенах столицы им кажется спокойнее… с командирами говоришь через гонцов, так что никто не задаст тебе прямой вопрос: так что же Гондор?

Что же…

Как бы поздно Арведуи ни возвращался к себе, Фириэль не спала. С ней он мог быть откровенен. С ней он был не князем, а человеком. Человек имеет право на смятение. Князь – нет.

Она первой заговорила о палантире. Она сказала то, что он повторял себе и сам: если Зрящие Камни ослепли, то Гондору не удастся заговорить с ними так же, как и им с Гондором. Эарнил уже наверняка всё знает. Он начал сборы. Через месяц вернутся гонцы, они это подтвердят.

Собрать войско… потом два месяца пути… ведь можно добраться сушей, переправа в Тарбаде безопасна?

– Тебя надо на военные советы звать, – улыбнулся Арведуи.

Фириэль не ответила.

Если даже жена высчитывает, когда здесь может быть Гондор, то любой командир считает тем более.

К зиме.

Будет ли он здесь к зиме?

Вернутся гонцы – узнаем.

А переправа в Тарбаде действительно безопасна. Пока безопасна? Тарбад – серьезный город, у Рудаура нет сил взять его. Город, стоящий на двух берегах реки, не окружить.

…Король-Чародей взял Амон-Сул. Эта башня была посерьезнее всех укреплений Тарбада, но лежит в руинах.

Что ж, там есть разведчики, и если на город пойдет враг – они сообщат.

Через несколько дней наследнику исполнялось тридцать пять, но не было и мысли, чтобы он приехал домой хоть на день. Арведуи и Фириэль уже не раз отмечали этот праздник без него – только раньше это делалось нарочно: он с отрядом, он в дозоре, он должен привыкать к суровым будням. Те будни отнюдь не были суровыми, но князь готовил первенца… да, вот к тому, что пришло сейчас.

Он сел писать Аранарту письмо: война войной, но надо же поздравить. Не задумываясь, вывел первую строку:

«Удачи, сын мой».

И что писать дальше? Желать мужества, силы, доблести? С этим у наследника всё в порядке. Тогда чего? Чего желать в это время, когда чувствуешь, что неотвратимо накатывает нечто неслыханное, и не знаешь, чего ты боишься: подлинной угрозы или своих же страхов?

Писать «будь осторожен, береги себя»? Нелепо. Осторожности учат на деле, а беречь себя наследник не должен. Да и не будет Аранарт этого делать. Удача благоволит храбрым.

… а про удачу он уже написал.

Фириэль, взглянув через плечо, попросила дать ей дописать. Строчкой ниже легло:

«Удачи, мой хороший».

По почерку понятно, от кого какое пожелание.

В подарок отправили теплый плащ и вино. Плащ зимой будет нелишним – а лишним, так найдет, кому отдать. А вино… это еда у них наперечет, а вино не солонина, его беречь незачем. Пусть празднуют.

…они крались по Форносту, словно он был вражеским городом. Ночью, тайком.