Некоторые любят погорячее, или Джентльмены предпочитают блондинок

Мистера Эйсмана увезти из Вены оказалось очень легко, потому что вчера он отправился на пуговичную фабрику, и оказалось, что там никто и не думает работать, а все празднуют день рождения какого-то святого. Оказывается, здесь каждый раз, как наступает день рождения какого-нибудь святого – все сейчас же бросают работу, чтобы праздновать этот день. А просмотрев их календарь, мистер Эйсман убедился, что каждую неделю, а то и чаще, бывают дни рождения каких-нибудь святых. Поэтому он решил, что хватит с него Америки. Генри не сможет поехать за мной в Будапешт; его мать проходит полный курс лечения у профессора Фрейда, и, оказывается, она гораздо более трудный случай, чем я. Профессору Фрейду с ней очень трудно приходится, потому что она никак не может вспомнить, что с ней действительно случилось, а что было во сне. И вот она ему говорит все подряд, а ему надо самому разобрать, что правда, а что ложь. Конечно, когда она ему рассказывает, что к ней на 5-й авеню пристал очень красивый молодой человек, то тут все сразу понятно. Итак, мы скоро опять будем в Ритце, и я должна сказать, что это будет очаровательно-найти отель Ритц в самом центре центральной Европы.

Июнь 1

Вчера пришло письмо от Генри и там черным по белому написано, что и он, и его мать никогда не встречали такой девушки, как я, и он просит меня быть его женой. Я взяла это письмо Генри к фотографу и сейчас же велела отпечатать несколько снимков, потому что, если бы я могла потерять письмо Генри, то у меня даже не осталось бы никакого воспоминания. Но Дороти советует беречь оригинал; она находит, что снимки не слишком удачны. Почти немедленно вслед за письмом я получила от Генри телеграмму, что отец его заболел в Нью-Йорке, что они должны немедленно выехать в Нью-Йорк, а его сердце разбито от того, что он не может меня повидать перед отъездом. Генри умоляет ему протелеграфировать срочно мой ответ, чтобы душа его была спокойна, пока он будет ждать меня в Нью-Йорке. И вот я ему послала телеграмму и приняла его предложение. Сегодня я опять получила от него телеграмму: Генри телеграфирует, что он и его мать оба счастливы и что его мать видеть больше не может мисс Чапман. Кроме того, Генри телеграфирует, что надеется, что я решу сейчас же возвратиться в Нью-Йорк и часто видеться там с его матерью; он думает, что и Дороти мне легче будет перевоспитать в Нью-Йорке, где приняли закон о трезвости и нигде нельзя достать спиртных напитков.

Теперь нужно мне сесть и хорошенько подумать и решить, хочу ли я, в конце концов выйти замуж за Генри? Конечно, я не так глупа, чтобы выйти замуж за Генри, не обдумав все как следует. Потому что Генри из тех мужчин, которые очень действуют на нервы женщинам, а если у мужчины нет другого занятия, как только действовать на нервы женщинам, – то тут надо сознаться, что всему есть пределы. Когда у мужчины есть какое-нибудь дело, то у него всегда есть контора, куда он должен каждый день уходить. Но если все его занятие состоит в том, чтобы совать нос в чужие дела, так он только и делает, что ходит взад и вперед в дом и из дома. И женщина совершенно не может распоряжаться своим временем. А тут если даже Генри не будет дома, то его мать все время будет торчать над душой, потому что ей кажется, что я солнечный луч. И вот передо мной стоит настоящая проблема, и я в большой нерешительности; может быть было бы гораздо лучше, если бы Генри раздумал жениться и покинул молодую девушку; тогда было бы справедливо, чтобы молодая девушка затеяла процесс о нарушении обещания жениться. Но что бы то ни было, я тоже думаю, что нам с Дороти лучше вернуться в Нью-Йорк. Надо устроить так, чтобы мистер Эйсман отправил нас обратно. Мистер Эйсман вряд ли будет что-нибудь иметь против нашего отъезда; если он станет раздумывать, я опять отправлюсь с ним по магазинам, а это всегда на него действует. Но по дороге в Нью-Йорк мне надо принять то или иное решение. Молодые девушки не могут ничего с этим поделать, – но у каждой из них есть идеал. И я иногда начинаю думать о романтических вещах, и вдруг мне начинает казаться, что может быть в каком-нибудь уголке мира есть таки джентльмен, у которого наружность и манеры графа Сальма, но при этом еще очень много денег… А когда в голове такие романтические идеи – то, право, очень трудно решить, выходить за Генри замуж или нет.

Глава VI. Ум – выше всего

Июнь 14