Некоторые любят погорячее, или Джентльмены предпочитают блондинок

Вчера мы с Дороти приехали в Нью-Йорк; мистер Эйсман таки решил отправить нас домой, сказав, что все его пуговичное дело не выдержит расходов на мое образование в Европе и лопнет. Мы расстались с мистером Эйсманом в Будапеште, т. к. мистеру Эйсману надо было еще поехать в Берлин, чтобы разузнать там об участи всех его голодающих родственников, которые с самого начала войны только и делали, что голодали. Он успел мне оттуда написать еще до того, как мы сели на пароход. Всех своих голодающих родственников он разыскал там и со всеми ними повидался, но решил не везти их в Америку, потому что среди его голодающих родственников не нашлось ни одного, который мог бы проехать по железным дорогам без доплаты по увеличенному тарифу за лишний вес.

За время поездки на пароходе мне надо было серьезно обдумать и решить, хочу ли я на самом деле выйти замуж за знаменитого мистера Споффарда или нет, так как он ждал меня и его разбирало такое нетерпение, что он едва мог дождаться моего возвращения в Нью-Йорк. Конечно, я не все время занималась мыслями о Генри; ведь в конце концов, если я даже не выйду за него замуж, у меня есть несколько его писем, которые очень пригодятся мне в этом случае. Дороти со мной вполне согласна и говорит, что она могла бы быть с Генри только в одних отношениях, а именно: стать его вдовой в 18 лет. Когда мы сели на пароход, я решила не беспокоить себя на этот раз и не заводить знакомств с джентльменами; какой толк в знакомствах, если на пароходе только и есть что маленький магазинчик, в котором нет ни одной вещи дороже 5 долларов. А кроме того, если я познакомлюсь с каким-нибудь джентльменом на пароходе, он непременно захочет провожать меня с парохода и напорется прямо на Генри. Впрочем, потом я услышала, что на пароходе был один джентльмен, специалист по неоправленным бриллиантам, из города, который называется Амстердам. Я познакомилась с этим джентльменом, и он оказался очень приятным спутником, но как раз вечером, перед прибытием в Нью-Йорк мы с ним поссорились, так что я даже не потрудилась посмотреть на него, когда спускалась по трапу; а неоправленные бриллианты я положила в сумочку, чтобы не предъявлять их на таможне. Генри дожидался меня на таможне, приехал встретить меня прямо из Пенсильвании, где находится их имение. Отец Генри очень болен, так что Генри приходится проводить в Пенсильвании все время. На таможне уже были репортеры, и все они уже слышали о нашей помолвке с Генри и хотели знать, кем я была до того, как стала невестой Генри; я им сказала, что я была просто барышней из общества из Литл-Рока в Арканзасе. Я очень рассердилась на Дороти, потому что один из репортеров спросил Дороти, когда был мой первый выход в свет в Литл-Роке, а она ответила, что в возрасте пятнадцати лет я принимала участие в ежегодной уличной ярмарке и в карнавале элков [Секта вроде масонов]. Дороти никогда не упустит случая показать свою неблаговоспитанность, даже если она разговаривает с репортерами.