Нелегал

Желудок, уместив в себя порцию горячей, непривычной на вкус, но вполне съедобной похлебки, в которой плавали белые кубики неправильной формы, оранжевые кружочки, какое–то белесое зерно и кусочки мяса, приятно отяжелел. С того момента, как маг очутился в этом мире, он питался чем попало, и жидкая пища оказалась очень приятным разнообразием. Надо будет научиться готовить похлебку самому, так как собственные слуги ему пока что, скорее всего, не светят.

Поглощая различные деликатесы, маг внимательно прислушивался к разговору отца семейства, пытаясь выловить крупицы полезной для себя информации, но Николай Михайлович говорил о чем угодно, кроме своих служебных и научных дел, и Тирр силился понять, то ли он не желает обсуждать серьезные вопросы в присутствии чужих, что весьма вероятно, то ли у людей вообще такое странное обыкновение: во время трапезы молоть языками впустую.

Примерно через четверть часа хозяин дома отлучился из–за стола со словами:

— Итак, сейчас будет гвоздь программы. Минут через десять.

— Гвоздь чего? — одними губами спросил Тирр у Марго и тут же спохватился, что он ведь иностранец, и тонкостей языка ему позволительно не знать.

— Это выражение такое, — пояснила девушка, — в данном случае подразумевается главное блюдо.

— Ясно, — кивнул он.

— А ты неплохо по–русски гутаришь, — заметил Илья, повернув лицо к магу, — давно язык выучил?

— Месяц назад не знал ни слова по–русски, — ответил Тирр.

— А говоришь почти без акцента. Даже не верится.

— Произнеси быстро любую бессмысленную околесицу, — предложил маг.

Илья на секунду задумался, потом выдал скороговоркой:

— Явольбильйонфагготканальягеррмайорпятьсотсемьсотстопятьшестьсот!

— Явольбильйонфагготканальягеррмайорпятьсотсемьсотстопятьшестьсот, — повторил маг, скопировав при этом интонацию собеседника.

— Да уж, слуховая память хоть куда, — одобрил Илья, — я вот даже сам не запомнил, что сказал.

Краем глаза Тирр заметил хитрую ухмылку на лице Сергея и понял, что стоит ожидать пакости. Так и вышло.

— Давай я попробую, — предложил тот и выпалил: — надворетраванатраведрова!

— Надворетраванатраведрова, — повторил маг, подумав, что читал заклинания и посложнее.

Недруг скорчил кислую мину и попытался уравнять счет:

— Ты ведь знал эту скороговорку, не так ли?

— Первый раз услышал, — ровно ответил Тирр.

— Честно–пречестно? — коварная ухмылка Сергея стала еще шире, — видишь ли, ученые доказали, что при произношении подобных скороговорок запинки возникают даже не из–за нетренированности голосовых связок, а из–за специфики строения человеческого мозга. Эту скороговорку нельзя произнести правильно с первого раза, и это доказывает, что ты знал ее раньше.

— Это доказывает лишь то, что мой мозг совершеннее твоего, — холодно парировал маг.

— Ну ладно, один–ноль в твою пользу, — неохотно, с наигранной улыбкой сказал тот.

— Нет, это уже два–ноль, — лучезарно улыбнулся Тирр и по выражению лица оппонента понял, что выпад достиг цели. Так ему и надо, пусть знает, что связываться с величайшим магом двух миров — даже только на словах — себе дороже выйдет.

— Серега, тут дело такое, ловить монаха на скороговорках идея дохлая, — хмыкнул Илья, — я не знаю, какая в точности учебная программа в нынешних монастырях, но медитации, пение мантр, занятия боевыми искусствами, всяческие хитрые штучки вроде бросания иглы и прочие применения внутренней энергии, ну там самоисцеление или крошения кирпичей кулаком… В общем, все это нехило развивает не только контроль над телом, но и контроль над разумом. Я прав, Теодор?

Маг бросил быстрый взгляд на Марго, опасаясь, что ему могут снова подбросить пакостный вопрос вроде России и Румынии, и та едва заметно кивнула.

— В значительной степени да, — ответил он, — с некоторыми оговорками. Иглу бросать меня не учили, и я не монах. Так уж просто вышло, что я жил в монастыре, и учился вместе со всеми. А иглу бросать — это как?

— Передача когда–то была о восточных хитрых умениях. Там один китаец бросал обычную швейную иглу так, что она пробивала стекло. А другой, учитель какой–то гимнастики, ходил по натянутым над землей бумажным рамкам, которые в принципе не могли выдержать его вес. На фоне этого хождение по битому стеклу воспринимается уже как сущий пустяк.

В этот момент величайшего мага кто–то пнул под столом в ногу. Оказалось, таким образом Марго привлекла к себе его внимание, чтобы незаметно скорчить недовольную мину. Вот и поди пойми, что ей не понравилось. Напротив, она должна была бы радоваться, что ее избранник так изящно поставил на место избранника сестры. Надо будет разобраться, какие у Марго взаимоотношения с сестрой, а пока… пока придется вести себя поскромнее, раз демонстрация интеллекта вызывает неодобрительную реакцию.

Неловкое молчание нарушил новый посетитель: упитанный, чем–то напоминающий мохнатый белый шарик с вертикально вверх поднятым хвостом кот прибежал в столовую и остановился, глядя на людей большими желтыми глазами.

— Снежок, иди сюда, — поманил кота Илья.

— Блин! Илюха, не корми его! — сказала Марго.