Нелепая привычка жить

А потом затопили печку и пили чай с захваченными предусмотрительной Наташей лимоном, пряниками и малиновым вареньем. Малахову с Ланой и в голову не пришло бы привезти нечто подобное… И вот что странно — Виталий обычно не любил пряники, а сейчас с удовольствием съел целых три штуки (несмотря на то, что давно был сыт), и они показались ему необыкновенно вкусными. Наверное, это от лесного воздуха в нем проснулся такой аппетит? Или пряники были какие-то особенные, очень свежие? А может, дело было и не в пряниках, и не в воздухе? Просто ему было очень хорошо в этом бревенчатом домике, за маленьким столом, освещаемым тусклой лампочкой с плетенным из выцветшей проволоки абажуром. Быть может, это и есть счастье, когда за плечом отодвигается ситцевая занавеска, отделяющая кухоньку от горницы, мягкая женская рука ложится на плечо и ласковый голос спрашивает:

— Виталик, а тебе наливочки в чай добавить?

Спать было еще рано, и Наташа предложила перекинуться в карты, но компания ее не поддержала. Джозеф умел играть только в бридж, Лана из всех игр помнила только «подкидного дурака» и то не очень хорошо.

— Экие вы странные, право! — недоумевала хозяйка. — А я вообще не понимаю, как можно жить без карт. Бывало, у нас с мамкой каждый вечер карты на столе. То играем, то гадаем…

— Ты умеешь гадать? — удивился Виталий.

— Ну да. Мамка научила. Она очень хорошо это делала, прямо как цыганка.

— Фу! — поморщился Малахов. — Терпеть не могу цыган! А мне погадать можешь?

— Да запросто!

Лана фыркнула, Джозеф, обнаруживший еще один новый талант в своей избраннице, заинтересованно придвинулся поближе к столу. Наташа перетасовала карты и протянула Виталию.

— Иди через ручку двери продень. Чтоб правду говорили. Здесь еще сохранилась ручка в виде скобы на прямоугольном металлическом основании с отверстиями для гвоздей. У Малаховых в избе тоже была такая ручка… Он продел, вернул гадальщице колоду, она велела снять ее левой рукой к себе и принялась открывать по три карты.

— Ой, смотри, сразу же крестовый король выпал!

— Это я, да?

— Не, ты пока червонный, молод еще… А крестовый значит, что гадание будет верным. Смотри, вот он ты. Ну-ка, сейчас мы все про тебя узнаем…

Червовый король лег в центр стола, Наташа принялась обкладывать его с четырех сторон другими картами.

— Посмотрим, что у тебя на сердце… Дорога, опять дорога… И куда это ты все ездишь? Дом родной, хлопоты, разговоры о деньгах… И две дамы — бубновая и червонная.

— Сразу две? Это что ж за дамы такие?

— Ну, бубновая молоденькая, тревожишься ты о ней… Дочка, не иначе. И в голове у тебя все ее дела… А вот что за червонная — тебе лучше знать… Ой, смотри, любовь у тебя с ней скоро будет! Видишь — девятка.

— Так-так, — шутливо погрозила пальцем Лана. — Червовая дама, значит? С любовью? И не я?

— Да, похоже, не вы, — отвечала гадальщица. — Вы вот она, крестовая, при доме родном, с хлопотами домашними… Ой, Виталь, а тут и винновая дама у тебя за спиной! Да еще с крестом. Злодейка с какими-то кознями… Вон — встреча с ней скорая, неприятности через эту встречу, разговор тяжелый… Да, похоже, и не один.

— Да ты, дорогой муженек, оказывается, прямо донжуан! — смеялась Лана. — Одни дамы кругом!

— Ой, да не берите в голову! — Наташа отвечала без тени улыбки. Похоже, сама она, в отличие от всех остальных, искренне верила в то, что делает. — Когда четыре дамы выпадает, это значит, что всерьез-то и нет никого. А что на пороге у тебя? Ого! Опять дорога дальняя и какое-то приобретение. Крупное что-то купите, может, машину новую, может, еще что…

— Неужели? — заинтересовалась Лана. — Прямо так и выпало — приобретение?

— Ну вот сами смотрите — десятка бубновая с семеркой червей. Точно говорю — приобретение.

— Ох, хотелось бы верить…

— Наташа, я ничего не понимаю! — сокрушался Коллуэй. — Что ты говоришь Виту?

Но гадальщица лишь отмахивалась:

— Погоди, солнце мое, я тебе потом все объясню… Ой, чегой-то мне тут все у тебя не нравится, Виталик… Козни, обман, предательство. Что-то нехорошее против тебя затевается… Ладно, давай посмотрим, что под сердцем лежит. Под сердцем всегда самая главная карта.

— Так что же может быть под сердцем, если все четыре дамы уже тут? — иронизировала Лана.

— А вот мы сейчас и поглядим! — Наташа вытащила карту, которую с самого начала гадания положила закрытой под короля, перевернула ее и даже руками всплеснула:

— Ой, батюшки!

— Что, плохо? — Виталий и сам не понял, отчего вдруг так встревожился.

— Самая дурная карта, Виталик, — горестно покачала головой гадальщица. — Туз винновый, да еще острием вверх.

— Ну вверх еще ничего, — попытался отшутиться он. — Был бы вниз…

Но Наташа не поддержала шутку:

— Нет, Виталь, вниз — это еще не так страшно! Это значит просто удар, от удара еще оправиться можно. А когда вверх — это совсем худо…

— Смерть? — почему-то шепотом уточнил Малахов. Наташа молча кивнула и торопливо стала собирать карты.

— Ничего, сейчас я дальше разложу, — бормотала она. — Что было, что будет, чем сердце успокоится… Авось все еще выйдет ничего…