Нелетная погода

Мы вышли из коттеджа, тут же рассыпавшегося в беззвучном взрыве облаком серой пыли. Я перехватил взгляд Данкевича – он смотрел вдаль, туда, где розовое закатное солнце высветило на вершине близкого холма черные силуэты наблюдавших за смертью поселка чарианцев.

– Вы думаете, это не ново? Не впервые? – спросил Данкевич.

Я понял его и повторил:

– Хотел бы я знать, кто бежал с Земли тридцать тысяч лет назад…

– Но разве легче оттого, что мы – не первые, что кто-то уже потерпел аналогичное поражение? Легче? Может, наоборот – труднее и горше?

Я ничего ему не ответил.

1984

СТРАНА, О КОТОРОЙ ЗНАЛИ ВСЕ (повесть)

…Я стою у окна, напряженно вслушиваюсь в каждый звук, не отрываю глаз от зеленой стены леса. В лесу – смерть, и оттого мирные деревья кажутся оборотнями. До леса что-то около двухсот метров, мой домик – обыкновенное загородное прибежище охотника – стоит на открытом месте, и только благодаря этому я еще жив. Но те, что за мной охотятся, бросятся в атаку с наступлением темноты, я это знаю, и знаю, что они не уйдут. Их человек шесть, они вооружены автоматами, а я один, у меня есть винчестер и служебный пистолет, но в темноте меня не спас бы и пулемет. Может быть, они просто подожгут домик – у них хватало времени, чтобы смотаться в город за какой-нибудь зажигательной бомбой. Так что мне остается надеяться лишь на эту крашеную грымзу, секретаршу Тэда. Если она найдет его и передаст то, что я просил передать, я спасен, – если только Тэд захочет меня спасать…

Мое имя – Патрик Грэм. Мне тридцать четыре года, я имею воинское звание подполковника, но никогда не ношу мундира, потому что работаю там, где форму никто не носит, – в разведывательном управлении. Сектор «Африка». В настоящее время я – начальник особой группы, занимающейся африканской республикой Гванеронией. Вы слышали о ней? Разумеется: вот уже месяц все газеты мира непрерывно помещают материалы о развернувшихся там боевых действиях – отряды полковника Мтанга Мукиели, сторонника идеалов западного мира, теснят войска прокоммунистически настроенного премьера Амбруаза Букиры, контролируют уже две трети территории страны и не сегодня-завтра овладеют столицей. Это знают многие, но никто не знает, что только от меня зависит, возьмут ли отряды Мукиели столицу. Или от меня уже ничего не зависит?

Дело осложняется тем, что ничего этого нет, ничего и никого. Нет Гванеронии и десяти миллионов ее населения, нет шахт и приисков, нет премьера Букиры и полковника Мукиели. Впрочем… Иногда сам я начинаю сомневаться – может быть, существуют все же где-то за океаном и Гванерония, и мятежники? Ведь полковнику Мукиели переправлено на сорок миллионов оружия и военной техники, из-за развернувшихся там событий здесь, в этом городе, погибли несколько человек, и меня осаждают в собственном охотничьем домике агенты секретной службы дружественного нам государства… Господи, я в тебя не верю, но помоги, защити, заслони от выпущенного нами самими джинна!

Полковник Мукиели родился в возрасте сорока лет.

Этот день не был понедельником, а число – тринадцатым. Была среда, двадцать пятое мая, прекрасное во всех отношениях утро. С утра я принялся за сводку для генерала, к одиннадцати часам закончил и понес бумаги.

Генерал Райли, начальник нашего отдела, – личность незаурядная. Выглядит он как типичный тупой солдафон, какими их рисуют карикатуристы: нескладная фигура, грубое лицо, словно вырезанное из сырого полена тупым секачом. Но за этой банальной внешностью кроется умный, интеллигентный, энергичный человек, кстати сказать, знающий наизусть почти всего Киплинга. И единственная его слабость – частенько цитировать «железного Редьярда».

Я вошел. Он пригласил меня сесть и несколько минут дочитывал только что полученные последние донесения.

– Совсем неплохо, Патрик, – сказал, прочитав. – Те парни, в Квеши, доказали, что мы не зря ухлопали деньги на их учебу. Полюбуйся – они подпалили-таки фабрику. Как корова языком слизнула… По мнению ребят из экономического отдела, это отбросит черненьких лет на пять – средств для восстановления у них нет и неизвестно, когда будут. Это удар по всей промышленности.

– Потери были?

– Трое. А у тебя что?

– Ничего выдающегося, – сказал я. – За истекший месяц в моем районе произошло двенадцать вооруженных столкновений и восемь успешно проведенных диверсионными группами заданий. Правительственные войска потеряли сто одиннадцать человек, причинен материальный ущерб в семьсот тысяч четыреста девяносто один доллар.

Затрещал телефон. Райли снял трубку, послушал и приказал:

– Тогда уберите его. Нет, лучше за городом, – он повесил трубку. – А потери вторгавшихся групп, Патрик?

– Девяносто восемь человек, восемь бронетранспортеров, семь минометов, четыре вертолета.

– Это плохо. Сплошные убытки.

– Ничего не поделаешь, – сказал я. – Качество противовоздушной обороны и оперативность вооруженных сил черномазых повышаются. Это неприятный процесс, но мы бессильны его остановить.