Нелюбимая для властного лорда

Ванная заполнена влажным паром и ароматами сладких масел, и её тоже не узнать. Здесь всё иначе теперь, начиная от пушистого ярко-розового коврика с золотой окантовкой, десятков красных, серебряных, лиловых бутыльков с разными женскими штуками, и заканчивая самой женщиной, которая как-то незаметно окончательно перебралась сюда из своих покоев.

Сначала появился один яркий флакончик, затем к нему добавился второй, третий, а сейчас ими заставлено всё вокруг умывальника.

Элира в ванной, спиной ко мне. Втирает в плечи какую-то блестящую штуку из квадратной баночки, продолжая напевать песенку.

От её нежного голоса внутри становится тепло и уютно. Останавливаюсь за её спиной, одной рукой облокачиваюсь на бортик ванной, тыльной стороной руки веду по влажному плечу жены, собирая капельки воды.

Элира оборачивается, приподнимая голову и стыдливо прикрывая рукой показавшуюся из воды высокую полную грудь. Можно подумать, я не вижу её каждую ночь.

– Привет, – улыбаюсь ей, погружаясь в бездонные ореховые глаза, играющие десятками разных оттенков, от светло-золотистого до тёмного шоколада.

Спускаюсь взглядом вниз к её губам, заставляя себя там и остаться, и не смотреть ниже…

– Здравствуй, любовь моя, – нежным голосом, от которого хочется довольно мурчать.

Веду большим пальцем по её щеке, наклоняюсь к губам, не думая о том, что волосы намокают, уходя под воду.

Элира дразнит поцелуем, нарочно провоцирует, утягивая к себе. Но я отстраняюсь:

– Надо взглянуть на чертежи.

Разочарованный вздох жены, и я выхожу, тихонько прикрыв за собой дверь.

Сажусь на диван и раскладываю на чайном столике перед собой чертежи. Конечно, намного удобнее было бы делать это в кабинете, зато здесь – приятнее.

Погружаюсь в расчёты и цифры. Делаю пометки карандашом с остро заточенным грифелем. За работой время летит незаметно.

И вот уже сладко пахнущая Элира пробирается по дивану, подныривает под руку, переползает мне на колени и льнём всем телом.

Нервно сглатываю, пытаясь не смотреть на её грудь, которая того и гляди выпрыгнет из глубокого выреза ночной рубашки.

– Я ведь занят, – возражаю неуверенно.

– Неа, – мотает головой, – пора отдыхать, иди, я приготовила тебе ванну, вода остынет.

Обхватывает руками шею, мягко поглаживает затылок, ёрзает бёдрами. Так и до ванны дело не дойдёт!

– Ладно, – отбрасываю листы пергамента. – Закончу завтра в карете по дороге на шахту.

Ночью Элира лежит у меня на плече, выводит кончиками пальцев узоры на груди.

– Лэйтон?

– Ммм?

– Меня беспокоит Кристиан.

– Он что-то тебе сказал? Обидел?

– Что? Нет!

– Тогда я не понимаю.

Элира приподнимается на локте, перебрасывает волосы через плечо и вздыхает.

– Разве ты не видишь, что с ним происходит?

– А что с ним происходит?

– Он несчастлив!

Закатываю глаза. Несчастлив! Отвечаю терпеливо и осторожно, подбирая слова.

– Парень в кои-то веки начал вникать в дела земель.

– Видно же – это не его, он тоскует, заперт здесь будто в клетке!

Этот бессмысленный разговор начинает мне надоедать.

– Послушай, милая, – приподнимаю её подбородок указательным и средним пальцем. – У Кристиана всё будет прекрасно. Не вижу никакой трагедии. Он привыкнет. Я прослежу за своим сыном, а ты не забивай свою милую головку. Кстати говоря, ты сегодня занималась? Прочла то, что я просил по истории Империи?

– Да, – бурчит недовольно.

– Умница, – пытаюсь притянуть её к себе обратно, но Элира не даётся.

Отодвигается на самый край кровати и отворачивается.

– Смотри у меня, я ведь проверю!

Молчит. Убираю руки за голову. Вздыхаю и смотрю в потолок балдахина. Вместо того, чтобы беспокоиться о себе, она переживает за моего оболтуса с его блажью об островах, чья главная проблема в том, чтобы выбросить из головы всякую дурь.

Нет, состояние Кристиана меня не беспокоит: перебесится и одумается.

С Элирой сложнее. Я пристально слежу за ней, и кажется, что никаких изменений нет. Что, если с нами ничего страшного не случится? Ведь до сих пор никаких признаков угасания в моём солнце нет. Ведь нет?

Я бы заметил.

Некоторое время лежу без сна, рассматривая тёмный потолок балдахина. Слушаю ровное дыхание жены: уснула. Мне же не спится.

Внутри нарастает смутное беспокойство. Слишком уж всё хорошо. Настолько хорошо, что не верится. А всё хорошее рано или поздно заканчивается. Уж я-то знаю.

Думаю над тем, чтобы встать и вернуться к чертежам, но незаметно проваливаюсь в сон.

15. Дважды в одну реку

Элира.

Просыпаюсь затемно, потому что мне нехорошо. Лэйтон спит, отвернувшись.

Осторожно, стараясь не разбудить его, сажусь на кровати. Голова кружится. К горлу подкатывает, и я едва успеваю добежать до ванной и плотно прикрыть за собой дверь.

Включаю воду и сгибаюсь пополам над умывальником. Меня тошнит. Уже не в первый раз. Тело содрогается. По лицу и спине течёт холодный пот. Рубашка насквозь мокрая, впору заново принимать ванну.

Когда немного отпускает, с остервенением чищу зубы, умываюсь ледяной водой. Внимательно смотрю на себя в зеркало.

На первый взгляд никаких изменений, разве что лицо бледное. Это легко исправить – нещадно щипаю себя за щёки. Угу, так лучше.