Нелюбимые

Мы продолжаем целоваться, и я чувствую, как вновь становлюсь счастливым. Я провожу рукой по ее лодыжке, а потом по всей ноге и останавливаюсь на талии. Аня слегка приподнимает спину, и я кладу под нее свою руку. Краем глаза в отражении старинного зеркала я замечаю большое рогатое существо, при виде которого мне не становится страшно.

***

Собравшаяся на крыше толпа прячется под зонтами и, веселясь, наблюдает за пламенем пожара, который разгорается в районе Плющихи. К­то-то из присутствующих сообщает, что уже прочитал в телеграме, что это полыхает нежилой дом, и собирается поехать посмотреть, как его будут тушить. Одна из девушек достает из кармана телефон и начинает снимать все происходящее. Я поглядываю на экран, который плавно приближает пламя, и в итоге на дисплее остается только красно-­оранжевое свечение. Девушка опускает руку и выбирает фильтр, чтобы картинка стала более драматичной, а потом делится этим видео на своей странице и продолжает смотреть на огонь с улыбкой. По Садовому проезжает вереница пожарных машин, звуки сирен на ­какое-то время заглушают музыку, а синее свечение мигалок отражается в витринах магазинов. В толпе сильно пахнет травой, и ­кто-то громко спрашивает, у кого можно взять затянуться. Все громко смеются и переглядываются, пока из пламени горящего дома резко не вздымается огненный шар, и собравшиеся люди возвращаются к наблюдению за пожаром. Шар быстро набирает высоту и огнем закручивается вовнутрь, а потом превращается в черный дым и копотью рассеивается над районом. С неба льет дождь, и ­кто-то подмечает, что даже ливень не в силах справиться с пожаром. Алиса кладет свою голову на мое плечо и тихо произносит, что все выглядит красиво и она никогда не видела такого большого пламени. В небе раздаются звуки лопастей, и люди вертят головами, пытаясь увидеть вертолет. Звук усиливается с каждой секундой, а потом над нашими головами появляются три красных огонька. Собравшиеся ­почему-то начинают аплодировать и свистеть пролетающему вертолету. «Мы здесь!» — кричит человек в маске кабана, а затем вздымает руки к небу и начинает танцевать в такт музыке, играющей в ВИП-зоне. Я слежу за его движениями, перевожу взгляд на пламя, и в ­какой-то момент у меня возникает мысль, что это все не может происходить в реальности. Я запускаю руку под маску и тру глаза, но когда убираю ладонь от лица, то снова вижу пламя и еще больше танцующих людей. Алиса смеется и тоже пританцовывает. К­то-то из присутствующих раскручивает зонт над головами собравшихся, и капли с него разлетаются в разные стороны, потом зонт и вовсе бросают с крыши, и ветер уносит его в неизвестном направлении. Я разворачиваюсь, чтобы посмотреть, нет ли здесь Ани, но нигде ее не нахожу. Мне хочется спуститься с крыши и уехать домой, но раскачивающиеся движения толпы непроизвольно заставляют двигаться вместе с ней, и в конце концов я со всеми ­почему-то начинаю прыгать под индийскую музыку, которую ставит диджей. Мне все время приходится поправлять свою маску, и в конечном счете я устаю от этого и просто выбрасываю ее с крыши. Это замечают остальные гости и делают то же самое. На пламя уже никто не обращает внимания, но оно продолжает полыхать за нашими спинами, а падающие с неба капли дождя разбиваются о наши головы, плечи и руки.

***

Я захожу в кофейню на первом этаже дома, не снимая солнцезащитных очков, и сразу же прошу сделать один средний капучино. Сажусь на высокий стул возле окна, вызываю такси и смотрю, как люди в серых костюмах спешат к вращающимся дверям соседнего бизнес-­центра, за которыми они исчезают. Пока жду заказ, из офисного здания выходит только одна девушка в черном худи — она смотрит по сторонам и возвращается обратно. В кофейне играет Стиви Уандер, во время припева я открываю телеграм и быстро пролистываю каналы, на которые подписан. В одном из новостных пабликов читаю заметку о вчерашнем пожаре и узнаю, что во время тушения здания обвалилась кровля и один человек погиб, — смотрю видео обрушения. Девушка-­бариста произносит мое имя, и я подхожу к стойке, где пытаюсь найти пластиковую крышку для стакана. Бариста видит это, но ­почему-то молчит и лишь спустя ­какое-то время сообщает, что крышка прямо передо мной. Девушка застенчиво улыбается, а потом спрашивает, почему я в очках. Я разворачиваюсь к окну и понимаю, что за ним нет солнца и стоит пасмурная погода.

— Вдруг появится… — жду реакции девушки, но она молчит, и мне приходится добавить: — солнце…

— Нет, передавали, что его не будет, — отвечает она и делает шаг назад.

— Значит, точно будет, — улыбаюсь я и направлюсь к выходу, к которому подъезжает такси.

— Нет, — слышу голос бариста за спиной, но ничего ей больше не отвечаю.

***