Нелюбимые

— Помнишь, как в детстве мы ходили на пруд? Ты всегда делал мне корабли из бумаги, такие большие. Ты их делал, а я все время наблюдал за тем, как ты сворачиваешь их. И всегда пытался запомнить, как ты складываешь так бумагу. Потом мы с этими кораблями шли к пруду. Там еще скамейка стояла рядом. Мы запускали фрегаты и наблюдали, как они плывут. Мы только вдвоем это делали, ни с кем больше. Почему же ты в ­какой-то момент перестал делать эти корабли? Я тут при чем? Ты это помнишь?

На том конце долго висит пауза, и я понимаю, что отец не положил трубку и все услышал, а потом он сухо отвечает:

— Нет.

Когда раздаются гудки, я кладу телефон на кровать и долго плачу, уткнувшись лицом в ладони, а когда поднимаю голову, то замечаю на кресле Катю, которая молча смотрит на меня широко раскрытыми глазам, и я понимаю, что последнюю часть разговора она точно услышала.

***

За окном раздается звон колоколов. Я допиваю кофе, и Катя говорит, что ее соседи скоро вернутся и мне надо уходить к себе, а потом просит, чтобы я не отключал свой телефон. В коридоре среди множества пар обуви нахожу свои кеды, зашнуровываю их, а когда поднимаюсь, Катя делает шаг и нежно обнимает меня за шею. Она целует в щеку, берет за руку и говорит, что знает, как мне трудно, поскольку один ее близкий друг тоже был в отчаянии и ему тоже пришлось уехать. Я уточняю, что с ним произошло, но Катя лишь сообщает, что сейчас с ним все нормально, он помирился со своим отцом. Я обещаю не выключать телефон и быстро сбегаю по лестнице вниз, выхожу на оживленную улицу и сливаюсь с потоком людей, а когда иду вдоль кафе и сувенирных лавок, останавливаюсь рядом с небольшим магазинчиком с прессой и захожу внутрь.

Я оказываюсь в небольшом пространстве, вокруг с обложек газет и журналов на меня смотрят политики, звезды, спортсмены и модели, чьи силуэты окружены яркими и кричащими заголовками, сообщающими об очередном скандале или эксклюзивном материале. Из небольшой колонки у кассы доносится голос американского певца Перри Комо, спокойно и мелодично напевающего о невозможности прожить жизнь без ­чьей-то любви. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю приятный запах газетной бумаги и типографской краски, а когда вновь открываю глаза, то беру последний номер She и быстро пролистываю его, не вглядываясь в содержание. Меня замечает пожилая продавщица и спрашивает, может ли ­чем-то мне помочь. Я провожу ладонью по глянцевой поверхности журнала и кладу номер на кассу. Продавщица сообщает, что с меня двенадцать евро, и я прикладываю телефон к банковскому терминалу, дисплей которого вдруг загорается красным. Я понимаю, что операция не прошла, и попробую еще раз, но терминал снова отклоняет попытку. Ищу в карманах брюк наличные, но кроме ключей и зажигалки ничего не нахожу. Продавщица сочувствующе смотрит на меня, пока из колонок звучат строчки «It’s impossible, it’s impossible», а затем сообщает, что у нее есть один зарубежный номер, который уже год лежит никому не нужный, и она может мне его подарить. Женщина уходит в кладовку искать журнал, перекладывая в разные стороны стопки газет, перевязанные толстой нитью. Наконец она возвращается к прилавку и кладет передо мной российский She, с обложки которого, придерживая оправу очков от Versace, смотрит Изабель Гулар, а рядом с ее силуэтом крупными буквами написано: «Новая жизнь». Я беру в руки журнал, пролистываю несколько страниц с рекламой, а потом останавливаюсь на письме главного редактора. На фотографии к нему Аня запечатлена в белой рубашке, заправленной в серые широкие брюки. Она держит руки в карманах и стоит босиком, облокотившись на деревянную стену. Ее взгляд обращен в сторону читателя, а губы чуть изгибаются в улыбке.

Дорогой читатель, ты держишь в руках специальный номер журнала She, который мы всей редакцией готовили для тебя. Как известно, сентябрьский номер всегда считается особенным. Во-первых, все бренды хотят представить свои новые коллекции, и номер становится настоящим альманахом высокой моды. Во-вторых, все мы возвращаемся из отпусков и с новыми силами врываемся в рабочий режим. А лучше всего в него ворваться со свежим номером She. Ну и главное — с сентябрьского номера начинается новая жизнь.