Нелюбовный роман (СИ)

– Вот именно. – Ованес взвалил на себя узел, наскоро скрученный из пледа. – Не до ссор. Через задний выход, мам. Вот сюда.

– А как же…

– Они найдут! Я с ними всё обсудил. Нормально, идём. Быстрее!

Семейство миновало холл, а потом два служебных помещения и кухню, опустевшую, но брошенную как было, неприбранной. Чей-то рабочий фартук валялся на полу, Ованес поднял его и протянул матери. Та, не понимая, взяла и уже на выходе подумала, что, пожалуй, он прав – выдавать себя за работницу кухни можно будет так же, как и при помощи халата. За какую-нибудь случайную тётку. Дурацкая, неправдоподобная маскировка, но издалека да в спешке, вероятно, для большинства – сойдёт.

В редкой молодой берёзовой поросли позади мотеля они ждали довольно долго, но их спутников-мужчин так и не было видно, зато голоса за деревьями стали звучать громче, злее, а потом громыхнули столкнувшиеся машины, заверещали сигналки, следом повалил чёрный дым. И Ованес потянул мать и братьев за собой, глубже в лес, прямо по веткам и старым пенькам, пока они случайно не набрели на тропинку.

– Даже не знаю, стоит ли по ней. – Ованес, наклонив голову, смотрел то в одну сторону, то в другую. – Знаешь, я бы лучше по лесу шёл.

– Мы заблудимся, – жалобно возразила Севель.

– Нет, думаю, что нет. Я помню все нужные признаки, и какой стороны света следует придерживаться – тоже. Выведу.

– Но Вань… Нам же нужно их дождаться…

– А если с ними уже что-нибудь случилось? – Мальчик был сосредоточен и насторожен. – Всякое может быть…

Севель не успела запаниковать в очередной раз – сперва из-за поворота вынырнул один охранник, а потом и второй выбрался из зарослей на ту же тропинку в другой стороне и побежал к ним.

– Уходим по лесу, – отдуваясь, проговорил он. – Там сейчас уже стреляют. Боюсь, ничем хорошим попытка ехать хоть на чём по любой из дорог не закончится.

– Дама не сможет дойти пешком, – возразил второй, с беспокойством глядя на женщину. – Ты сам посмотри.

– Попробуем. Давай, бери ребёнка, а я буду помогать даме. Потом поменяемся… Опирайтесь на меня, и пойдём. Чем больше удастся пройти сегодня, тем лучше.

Они шли очень медленно, но столько, сколько смогли. Под конец Ованес уже почти нёс Славенту, а охранник тащил Радовита, у которого к середине для совершенно заплетались и подгибались ноги. Было понятно, что далеко он уйти не сможет – глаза у него уже стекленели от усталости, и он почти не реагировал на обращённую к нему речь. Сама Севель старалась идти самостоятельно, причём плавно, чтоб особенно не тревожить живот. Но чувствовала она себя не особенно-то хорошо. И сперва даже думала, не попросить ли делать побольше остановок – и для себя, и для сыновей – но потом они поднялись на холм и в какой-то момент разглядели вполне отчётливо поворот дороги, часть городской окраины и несколько домиков, стоявших рядом с мотелем. Судя по столбам дыма, горело там много где, людей на дороге было много, и они не стояли – они бежали. Потом некоторые из них начали падать, а чуть позже ветер донёс до холма трескучие звуки выстрелов.

И Севель отказалась от идеи посидеть и отдохнуть.

Она упорно шагала почти до самого вечера, пока они не вышли к деревеньке, и там в одном из домишек пожилая женщина согласилась приютить у себя женщину и трёх её сыновей, а мужчинам предложила спать на улице.

– Уж простите, уважаемые, но я рискнуть не согласна, – объяснила она. – У меня жизнь одна… Проходи, дорогуша. Ты готовить сможешь?

– Я сделаю всё, что нужно, – сказал Ованес. От усталости он был бледен до прозрачности, но держался так твёрдо, словно и не было этого изнурительного пути. – Что-нибудь почистить?

– Ты что, собираешься овощи чистить? – Пожилая женщина посмотрела на Ованеса с подозрением. – А чего в мальчика одета?

– Я одет так, как должно, – сквозь зубы ответил он. – Моя мать вот-вот родит, и это для меня важно. Так что если я могу ей помочь, я помогу. И нечего мне указывать, чем я могу заниматься, а чем – нет. Мужчина делает то, что считает нужным.

– Ну-ну, кипятиться-то зачем. Просто раз ты мальчик, то откуда тебе уметь такие вещи… Ладно.

– Я почищу, – слабо сказала Севель.

Но Ованес едва повернул голову в её сторону.

– Мама, отдыхай! – И прозвучало это как приказ, отданный человеком, которому и в голову не может прийти, что ему откажутся подчиняться. Примерно так же подросток обратился и к хозяйке дома. – Показывай, что нужно.

Севель присела в сенях, у дверей, на огромную охапку сена. Ей было очень тягостно, и выглядела она настолько бледной, что один из охранников обеспокоенно к ней нагнулся.

– С вами всё в порядке? Как вы?

– На «ты», – выдохнула женщина. – Иначе будет… подозрительно.

– Да. Ты права. Совсем плохо?

– Я… Не знаю.

– Врача бы…

– Да, прямо тебе в деревне врачи в каждом коровнике. На каждой грядке растут, – сказал второй охранник, подбираясь поближе. – Давай сами будем разбираться. Что с тобой? Попробуй объяснить… Ты не рожаешь ли?

– М-м…