Нелюдь

— Станислав Сергеевич, пистолеты бывших сотрудников отдела Исхахова, и Эльмурзиева от греха подальше надо изъять из оружейной комнаты и положить в сейф. Бывший пистолет Демченко должен находиться в оружейке областного Управления, надо бы изъять и его. Сейчас пойдут слухи, что обнаружена пуля, и кто-нибудь из сочувствующих фигурантам лиц может попытаться испортить или выкрасть пистолет, из которого убиты эти девушки, — высказал свои опасения Смирный.

— А что, у нас в отделе могут быть сочувствующие убийцам люди? — удивленно спросил Сафонов.

— Чем черт не шутит, — пожал плечами оперативник. — Сейчас лучше перестраховаться.

— Тогда лично сами изымите эти пистолеты и положите в сейф, — приказал ему начальник. — Я дам необходимые указания дежурному, чтобы он выдал вам перечисленные оружия.

Изъяв у дежурного два пистолета, Смирный закрыл их в свой сейф и отправился к следователю прокуратуры Виноградову. С собой он прихватил пакет с черепом и обнаруженную пулю.

Арсений Петрович Виноградов, мужчина сорока лет, работал следователем прокуратуры более пяти лет. Был он тугодумом, оперативники не любили иметь с ним дело, поскольку тот очень медленно входил в курс дела, ему надо было постоянно напоминать, какие действия необходимо предпринять следующим шагом, чтобы успешно расследовать то или иное преступление.

Следователь находился в кабинете. Оперативник положил на стол перед ним пакет с черепом, из кармана вытащил пулю от пистолета.

— Арсений Петрович, все находки отдаю вам.

Следователь пальцами пощупал пакет и осведомился:

— Череп?

— Да, он самый.

— Вчерашний?

— Сегодня же не находили череп. Только пулю.

— А откуда пуля?

— Нашли в том месте, где обнаружили останки. Если кости принадлежат пропавшим без вести Сатаровой и Вожжиной, то у нас имеется информация, что их могли убить из пистолета.

— А когда они у нас пропали?

— В ночь с двадцать первого на двадцать второе июля восемьдесят шестого. Вы что, уголовное дело еще не поднимали?

— Пока еще нет, — пожал плечами следователь и посетовал: — Уже прошло почти два года, как они пропали. Сейчас как убедиться, что останки именно тех девушек? У вас какие-нибудь данные имеются?

— У нас какие могут быть данные относительно их личности? — начал вскипать Смирный. — Отправьте, пожалуйста, череп и прижизненные фотографии девушек в Бюро СМЭ ГУЗЛ (судебно-медицинская экспертиза Государственного учреждения здравоохранения Ленинграда, где в то время делали идентификацию трупа по черепу).

— Да, да, туда и отправлю, — закивал следователь. — А пулю отправлю в областную прокуратуру к экспертам-криминалистам.

— Пистолеты подозреваемых находятся у меня в сейфе, один в областном Управлении, — сообщил оперативник, негодуя в душе, что следователя приходится постоянно тянуть за уши. — Их тоже надо отправить к криминалистам. Пусть установят, из какого именно пистолета выпущена пуля.

— У вас уже и подозреваемые есть? — удивился Виноградов. — Это как? Личности трупов еще не установлены, а подозреваемые уже имеются!

— Имеются, имеются, — раздраженно бросил Смирный. — От вас только требуется назначить экспертизу черепа и пули. Вопросы еще будут?

— Нет, все понятно.

Вечером в отдел милиции притащился крайне усталый Овсянников и, плюхнувшись в кресло прямо в кабинете Смирного, доложил о том, что дальнейшие поисковые мероприятия не дали результатов. Выслушав его, Смирный отметил:

— У нас имеется череп одной из девушек и пуля. Пока этого достаточно, будем ждать результатов экспертизы.

11

После утреннего совещания начальник милиции объявил:

— Все могут быть свободны, а вас, Николай Васильевич, я попрошу остаться.

Выходя из кабинета, Овсянников с улыбкой подмигнул Смирному:

— Штирлиц!

Когда все покинули кабинет начальника, Сафонов сообщил новость:

— Утром позвонили из областного КГБ. Они интересуются вчерашними вашими находками, и сегодня после обеда от них к нам прилетят два сотрудника.

— Удивительно, как они так быстро узнали об этом? — недоуменно пожал плечами оперативник и с усмешкой добавил: — Вообще-то, у конторы глубокого бурения* (КГБ) везде свои осведомители. Вот так бы они работали по убийствам. Кто именно звонил?

— Некто Крупенко.

— Сергей Павлович, — улыбнулся оперативник. — В прошлом году, будучи еще на гражданке, я к нему обращался за помощью по данному делу. Обещал помочь и пропал.

— А теперь, когда обнаружены улики, решили быть причастными к раскрытию, — умозаключил Сафонов. — Лихо они подсуетились! Ладно, преступление пока не раскрыто, не будем делить шкуру неубитого медведя.

— Знаете, Станислав Сергеевич, комитетчики живут совсем другими критериями. Если их опер раскроет убийство или разбой, то сотруднику могут дать и орден. Я знаю такой случай.

— И у нас в милиции за раскрытие дела тоже дадут, догонят и еще раз дадут, — рассмеялся милицейский руководитель. — То, что для нас будни, для комитетчиков — подвиг.

— Привинтят орден на груди и закрутят на спине, — с горькой усмешкой пошутил сыщик, прежде чем выйти из кабинета.