Читаем Нелокальность. Феномен, меняющий представление о пространстве и времени, и его значение для чёрных дыр, Большого взрыва и теорий всего полностью

триширокиегипотезы: Newton, Mathematical Principles, vol. 1, 174; Hesse, Forces and Fields, 148–53; McMullin, “The Explanation of Distant Action,” 293–301.

частицы оказывают силовое воздействие: Newton, Mathematical Principles, vol. 2, 313.

яростныхрелигиозныхфанатиков: van Lunteren, “Nicolas Fatio de Duillier on the Mechanical Cause of Universal Gravitation.”

«нематериальном»: Newton, Philosophical Writings, 102.

«бестелесном»: Newton, Mathematical Principles, vol. 1, 174.

«неосязаемом»: Leibniz, Philosophical Papers and Letters: A Selection, vol. 2, 696.

проникатьвнутрьпланет: Janiak, Newton as Philosopher, 76–79; Kochiras, “Gravity and Newton’s Substance Counting Problem.”

способствовалипоявлениюконцепции: Gale, “Leibniz and Some Aspects of Field Dynamics”; Friedman, Introduction to Kant’s Metaphysical Foundations of Natural Science, ix– x.

вездесущностиБога: Newton, Philosophical Writings, 22, 25–27.

Богужесуществует: Kochiras, “Gravity and Newton’s Substance Counting Problem,” 270–72; Janiak, Newton as Philosopher, 37–40.

монадыдаютначало: Gale, “Leibniz and Some Aspects of Field Dynamics,” 39–40; Slowik, “The ‘Properties’ of Leibnizian Space: Whither Relationism?,” 123–24, 128–29.

Никтоизнихнедумал: Newton, Philosophical Writings, 21–22; Leibniz, Leibniz: New Essays on Human Understanding, book 2, chap. 13, paragraph 17.

помогНьютонупереработать: Janiak, Newton as Philosopher, 90–94, 168–72.

относиласькатеизму: Newton, Philosophical Writings, 102; Henry, “‘Pray Do Not Ascribe That Notion to Me’: God and Newton’s Gravity.”

упоминалнелокальныесилы: Hesse, Forces and Fields, 153–56, 180–88; Henry, “Gravity and De Gravitatione: The Development of Newton’s Ideas on Action at a Distance,” 20–23.

отвращатьотсебямеханицистов-пуристов: Westfall, Life of Isaac Newton, 187–88.

абсолютноприемлемыми: van Lunteren, “Framing Hypotheses,” 68–90; Hesse, Forces and Fields, 155–56, 166, 187.

жидкостисуществуютвслучаяхмагнетизма: Williams, The Origins of Field Theory, 17–27; Hesse, Forces and Fields, 182–83.

повернулась на 180 градусов: там же, 166.

казалось бы простое соударение: Jammer, Concepts of Force, 211.

сторонникилокальности: Leibniz, Philosophical Papers and Letters, vol. 2, 446; Leucippus and Democritus, The Atomists, 84, 186–87, 192–93.

мгновенныйразворот: Hesse, Forces and Fields, 163–66.

Главныйнемецкийфилософ: Kuehn, Kant: A Biography, 64.

оконтинуумесил: Friedman, “Introduction” pp. xvi– xix; Kant, Metaphysical Foundations of Natural Science, 34, 50–55; Williams, Origins of Field Theory, 37–43.

никогда не вступают в непосредственный контакт: Hesse, Forces and Fields, 163–66.

сводилилокальныесилы: van Lunteren, “Framing Hypotheses,” 126.

сводятнезаурядныенепостижимости: Mach, History and Root of the Principle of the Conservation of Energy, 55–56.

тяготениебольшеникогонебеспокоит: Mach, History and Root of the Principle of the Conservation of Energy, 56.

лапкилягушекдергались: Kipnis, “Luigi Galvani and the Debate on Animal Electricity, 1791–1800,” 114.

влажным куском картона: там же, 135.

новуюзамечательнуюигрушку: Berkson, Fields of Force: The Development of a World View from Faraday to Einstein, 30.

восстаниюпротивмеханистическихвзглядов: Williams, Origins of Field Theory, 31, 43.

возрождениймагическогомышления: Goodrick-Clarke, The Western Esoteric Traditions, 180.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Языкознание / Образование и наука / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
История леса
История леса

Лес часто воспринимают как символ природы, антипод цивилизации: где начинается лес, там заканчивается культура. Однако эта книга представляет читателю совсем иную картину. В любой стране мира, где растет лес, он играет в жизни людей огромную роль, однако отношение к нему может быть различным. В Германии связи между человеком и лесом традиционно очень сильны. Это отражается не только в облике лесов – ухоженных, послушных, пронизанных частой сетью дорожек и указателей. Не менее ярко явлена и обратная сторона – лесом пропитана вся немецкая культура. От знаменитой битвы в Тевтобургском лесу, через сказки и народные песни лес приходит в поэзию, музыку и театр, наполняя немецкий романтизм и вдохновляя экологические движения XX века. Поэтому, чтобы рассказать историю леса, немецкому автору нужно осмелиться объять необъятное и соединить несоединимое – экономику и поэзию, ботанику и политику, археологию и охрану природы.Именно таким путем и идет автор «Истории леса», палеоботаник, профессор Ганноверского университета Хансйорг Кюстер. Его книга рассказывает читателю историю не только леса, но и людей – их отношения к природе, их хозяйства и культуры.

Хансйорг Кюстер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература