Читаем Нельсон полностью

У датчан весьма неплохие корабли, но их всего 7 против 12 у противника. Правда, на стороне датчан еще много малых кораблей и, конечно, береговые батареи. Вот они могли сделать исход битвы совсем иным, и тут сыграет свою роль «дипломатия Нельсона». Не забегаем вперед.

…Попутный ветер дул, однако использовать преимущество своего положения в полной мере Нельсон не мог. Проклятое мелководье! Им все время приходится останавливаться и промерять, промерять… Датчане лихорадочно укрепляются, Нельсон изучает их позиции и разрабатывает план. 1 апреля весь флот встает на якорь у северо-западной оконечности Миддель-Грунда, в четырех милях (6,5 километра) от Копенгагена. Все, дальше действовать предстоит Нельсону.

В этой битве у него сразу два противника. Вражеский флот и то самое мелководье. Какой из них опаснее? Да оба! Восхитимся мастерством капитанов и их адмирала, которым приходилось маневрировать в море, сильно похожем на лужу.

И вот наступило 2 апреля 1801 года, день битвы. Ветер слабый, но подходящий. Нельсон собирает на «Элефанте» лоцманов. Те снова начинают спорить друг с другом. Нельсон прекращает дискуссию и задает вопрос – кто готов вести флот? Штурман 74-пушечной «Беллоны» Брифли предлагает возглавить движение кораблей. В половине десятого утра подан сигнал «Сниматься с якоря». Двинулись.

«Беллона» садится на мель! Вслед за ней еще один корабль, тоже 74-пушечный, «Рассел». Удивительно, но они еще повоюют. Будут обстреливать датские корабли, оказавшиеся в пределах досягаемости их орудий. Однако «Беллона» и «Рассел» впоследствии создадут сложности «дипломатического характера».

Многие историки считают, что у Копенгагена Нельсон повторил «схему Абукира». Действительно, англичанам снова приходилось атаковать корабли противника, стоящие в линию на якорях. Странно было бы не воспользоваться уже имеющимся опытом. Но есть особенности. Многократно упоминавшееся мелководье и мощные береговые батареи. Так что каждый бой по-своему уникален.

Места выбывших из строя линейных кораблей занимают фрегаты капитана Риу. Не очень хорошая замена. Адмирал Паркер вскоре пришлет еще три линейных. Нельсон наконец входит в относительно глубокий, но узкий Королевский фарватер. Датчане все здесь! На «Элефанте» поднимают сигнал «Ближний бой». Около половины двенадцатого сражение уже в полном разгаре.

«Элефант» обстреливает флагман датчан, «Даннеброг». Остальные британские корабли подходят к противнику так близко, что их ядра «прошивают» оба борта насквозь.

«Потомки викингов» дерутся отчаянно. Они, конечно, на море сильнее и французов, и испанцев. Они – сражаются за родину, их родина здесь, прямо за их спинами. Англичане расстреливают орудийные расчеты? С берега тут же отправляются шлюпки с добровольцами! Нельсон такого не ожидал. Не ожидал и Паркер. «Плотность» происходящего была столь велика, что из-за дыма нельзя было разглядеть почти ничего.

«Даннеброг» горел, и коммодор Фишер перешел с него на другой корабль. К двум часам дня огонь датчан стал постепенно ослабевать. Как, впрочем, и терпение Паркера.

…Нельсон стоял у правого борта «Элефанта», когда к нему подошел лейтенант сигнальной службы.

«Сэр, получен сигнал номер 39».

Сигнал номер 39 – «Прекратить сражение». Нельсон сделал вид, что не услышал его. Настойчивый лейтенант поинтересовался, что ему делать. Полковник Стюарт стоял рядом с Нельсоном.

«“Подтвердите получение”. – “И все?” – “Все”. Лейтенант отправился на ют, и его светлость окликнул его. “Сигнал номер 16 (“Вступить в ближний бой с противником». – М. К.) все еще поднят?” Получив утвердительный ответ, он добавил: “Проследите, чтобы он оставался поднятым и далее”.

Теперь лорд Нельсон ходил по палубе в сильном волнении, которое обычно проявлялось у него в подергивании культи его правой руки. После одного или двух кругов его светлость скороговоркой спросил у меня: “Знаете ли вы, что означает сигнал номер 39 на корабле главнокомандующего?” И когда я поинтересовался, каков смысл этого сигнала, ответил. “Как же! Прекратить сражение! Прекратить сражение!” – повторил он. А затем добавил, расправляя плечи: “Будь я проклят, если сделаю это!”

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное