Нельсон

Письмо старому другу Дэвисону. Чтобы «успокоить» Нельсона, лорды сделали его главнокомандующим. Казалось бы, можно лишь радоваться. Какая возможность для карьерного роста! Нельсон продолжает жаловаться. Говорят, что сам король Георг III, когда ему в очередной раз доложили о стенаниях Нельсона, распорядился: «Мне это уже надоело. Отзывайте!»

Нельсон в последний раз использовал свой высокий статус. Главнокомандующий не стал спрашивать разрешения ни у кого, просто сел на самый быстрый фрегат – и отплыл в Англию.

1 июля 1801 года он прибыл в Ярмут. Его снова встретили как героя, весь город высыпал на улицы. Огромная толпа провожала его до гостиницы, которая, по счастливому совпадению, называлась «Нельсон». Сразу из гостиницы адмирал отправился в госпиталь, где лежали матросы, получившие ранения в битве при Копенгагене. Один из работавших там докторов оставил воспоминания о визите Нельсона.

«Он останавливался едва ли не у каждой койки. Для каждого находил шутку или доброе слово. Одному из матросов сказал: “Эй, Джек, а с тобой что стряслось?” – “Потерял руку, ваша светлость”. – “Ну, похоже, из нас обоих рыбаки теперь плохие”».

Остроумно, но скоро Нельсон и правда займется рыбалкой. Со своим верным другом лордом Гамильтоном.

На отдыхе – отличное занятие, очень умиротворяющее. Но прежде, чем начать удить рыбу, нужно уладить кое-какие дела.

Семейные, например. Ах да, у него же теперь две семьи.

С первой Нельсон поступит так: «Дорогой отец мой, я получил ваше письмо. Как вы понимаете, понравиться мне оно не могло, а если вы думаете указать мне, что я не прав, то неудивительно, что так же будут считать и те, кто меня не знает. Позволю сказать, что Нельсон выше них и лишь время вынесет приговор моей личной жизни…»

С отцом Нельсон уже почти не переписывается, это – одно из редких посланий. Преподобный Эдмунд Нельсон занял сторону Фанни. Нельсон отныне тоже будет всех делить по простому принципу. «Вы за кого?» Сразу отметим, что на «его стороне» людей больше. Только на «сторону Эммы» уже после смерти адмирала из них мало кто перейдет.

Фанни? Несчастная женщина… Она предпримет отчаянную попытку примирения. Выглядит это довольно унизительно, но стоит ли осуждать отчаявшуюся женщину? Она пришлет Нельсону несколько писем, про одно из них вы уже знаете.

Нельсон ответит один раз. Точнее, не ответит, а попросит все того же Александра Дэвисона, который каким-то образом ухитрялся оставаться другом и для Горацио, и для Фанни, «разобраться».

«Прошу вас в любое удобное время до моего возвращения в Англию сообщить леди Н., что я надеюсь, что меня оставят в покое и с ее стороны не будет никаких расспросов. Ради этого я назначил ей очень щедрое содержание, но скорее предпочту навсегда остаться за границей, чем вести ту несчастную жизнь, какою я жил во время моего последнего приезда в Англию. Мое решение окончательное, и я прошу вас сообщить ей о нем в любой форме, которую вы сочтете подобающей».

Жестоко… Тут бы следует добавить «но честно», а не получается. К тому же честно – не всегда благородно. Я, конечно, понимаю, страсть и все такое, однако Нельсон вполне мог бы расстаться с Фанни более достойно. Да и с ее сыном – тоже. Никаких «сверхусилий» он не предпринял. Обрубил все как якорь на корабле, которому срочно требуется отплывать. Не красит его, совершенно не красит.

Особенно если мы знаем, для кого он это сделал и на какие уступки он пошел ради своей новой любви. «Жизнь втроем» его вполне устраивала, а вот от Фанни он отделался самым решительным образом. Знаете, он ведь мог иногда просто писать ей письма, ни о чем. Ее, мне кажется, это вполне устроило бы.