Нельсон

Еще один корабль, тоже 74-пушечник «Энтрепид» капитана Луи Энферне, потерял все мачты, половину команды, но попытался спасти «Редутабль». Практически обездвиженный корабль мог стать для англичан легкой добычей, но раненый Энферне размахивал саблей и призывал сражаться дальше. Офицерам, понимавшим, что сражаться уже невозможно, пришлось крепко держать Энферне, когда они спускали флаг…

…Капитан Харди спустился в кубрик примерно через час после того, как туда отнесли Нельсона. Они пожали друг другу руки.

«– Как идет сражение, Харди? Как наши дела сегодня?

– Прекрасно, милорд! Мы захватили от двенадцати до четырнадцати вражеских кораблей, однако пять кораблей их авангарда развернулись и, похоже, собираются атаковать “Виктори”. Я позвал на подмогу два-три корабля и не сомневаюсь, что мы устроим им теплый прием.

– Надеюсь, ни один из наших кораблей не спустил флаг?

– О нет, милорд. Ни один, об этом можете не беспокоиться.

– Со мной все кончено, Харди. Жить мне осталось недолго. Подойди ко мне поближе и пообещай, что передашь леди Гамильтон прядь моих волос и все мои вещи».

Харди попытался успокоить адмирала, дескать, мистер Битти наверняка сможет вам помочь. Нельсон покачал головой. Они снова пожали руки, и Харди вернулся на палубу.

…Ему становилось все хуже и хуже. Нельсон просил пить, но почти не стонал. Битти занимался и другими ранеными, однако рядом с адмиралом постоянно находился кто-то из его помощников. С какого-то момента он стал повторять фразу: «Слава Богу, я исполнил свой долг…»

Скоро Англия узнает и про знаменитый сигнал, и про слова Нельсона перед смертью. Как он мог не стать национальным героем?! Он, человек, который создал целую идеологию в одном слове. Долг! Не безумная храбрость, не способность к самопожертвованию… Долг! Сделай не все, что можешь, а то, что должен. Долг! Так просто и так… по-английски. Они ведь люди не экзальтированные и саркастичные. Все «высокопарное» высмеивают, а над «долгом» не посмеешься. Это достаточное слово. Его сделал таким адмирал Нельсон…

Капитан Харди вернулся минут через пятьдесят. Он поздравил Нельсона с победой. Блистательной и безоговорочной. Харди пока не знал точное число захваченных кораблей. Сказал – четырнадцать или пятнадцать.

«Это хорошо, но я рассчитывал на двадцать кораблей». И затем решительно воскликнул: «Бросай якорь, Харди, бросай якорь!» На это капитан Харди ответил: «Я полагаю, милорд, теперь адмирал Коллингвуд возьмет на себя обязанности командующего». – «Нет, Харди! Пока я жив!.. Нет, Харди, ты бросишь якорь!» Капитан Харди спросил: «Нам следует передать сигнал, сэр?» «Да, – ответил лорд Нельсон, – если я выживу, я прикажу бросить якорь».

Как он хотел отдать последний приказ! Потом вспомнил, что свой долг он уже выполнил.

«Я чувствую, что через несколько минут меня не станет». И добавил тихим голосом: «Не бросай меня за борт, Харди». «О нет, милорд, конечно, нет!» – ответил капитан. «Тогда ты знаешь, что делать. И позаботься о бедной леди Гамильтон. Обними меня, Харди».

Харди опустился на колени, обнял адмирала и поцеловал его в щеку. «Благослови тебя Бог, Харди!» Плачущий капитан Харди снова пошел на палубу.

…Адмирал Горацио Нельсон скончался в 4 часа 30 минут 21 октября 1805 года. Перед смертью он еще несколько раз повторил про долг, а однажды, когда к нему подошел доктор Скотт, вдруг сказал: «А знаете, доктор, я не был большим грешником…»