Нельзя так говорить о капитане

– Где Тарити? – шёпотом спросил Тэрон, баюкая притихшую Бра’ас у себя на руках.

– Отослала на корабль, – также тихо ответила Стей. Капитан удивлённо приподнял брови, ожидая пояснений. Зам молча указала на него и принцессу – всем очевидно, что взрывная близняшка приревнует и устроит разборки. Очевидно, но не всем… Стей вздохнула и прикрыла лицо рукой. С таким дура… (нет, нельзя так говорить о капитане) проблем не оберёшься. Впрочем, в части из них виновата и сама зам. Стей, не глядя на Тэрона, поднялась и сказала:

– Займусь дровами.

– Можно мы сожжём Дарва в доме? – Бра’ас отодвинулась от капитана. – Он любил это место, нельзя чтобы кто-то другой тут поселился.

– Конечно, – кивнул Тэрон, вставая на ноги вместе с принцессой. – Старика надо омыть и переодеть в чистое. Ты побудешь снаружи?

Когда приехали Глиа с Шеврон, Бра’ас уже улыбалась, сидя на квадроцикле. Механик сразу же бросилась к ней и обняла свою подругу. А вот старшая куноити не спешила. Шеврон медленно поднялась с квадроцикла и внимательно осмотрелась. Что-то странное и непривычное витало в воздухе. Выражение лица Стей неуловимо менялось, когда она думала, что никто на неё смотрит. Тэрона не было видно.

– Шеврон, побудь с девочками, – распорядилась зам, а сама, взвалив топор на плечо, занялась покосившимся забором – во дворе не должно остаться ни одной целой постройки. Щепки полетели во все стороны. Вскоре к Стей присоединился и Тэрон. Шеврон никак не могла уловить, что происходит, но она чувствовала какую-то недосказанность и, возможно, даже неловкость. Капитан и зам орудовали топорами так, словно пытались изничтожить всё живое и мёртвое, а не просто разламывали постройки.

* * *

Костёр воспылал до небес. Крики рыжей, которые доносились до самой железной станции, быстро стихли. Пока ещё никто не хватился королеву, поэтому Кинолина спокойно подошла к рельсам и легла поперек. Скоро должен был приехать поезд. Её жизнь стоила огромного мешка золота. Её жизнь стоила довольства целого безымянного и безномерного городка. Её жизнь – бесценна. Раздался гудок поезда. Слёзы бежали по щекам маленькой и никому не нужной девочки. Слова Дарва о настоящей любви и дружбе достигли сердца Кинолины. Никогда она не испытает искренних чувств и никто не испытает этих чувств по отношению к ней. Поезд приближался. Кина сжала руки в кулаки. Кинолина себе не принадлежит, так пусть и не принадлежит никому. Она закрыла глаза.

* * *

Костёр воспылал до небес. Тэрон и Стей потрудились на славу, круша всё вокруг, поэтому дров собрали на целую деревню. В сгустившихся сумерках все сидели полукругом неподалеку и смотрели на огонь. Нимпомена куталась в тёплую и дорогую шаль, для остальных они с Тарити привезли пледы. Глиа сидела возле Бра’ас и жевала табак. Несмотря на ожог и застарелый страх огня, механик не чувствовала себя в опасности, ведь рядом были Тэрон и Стей, которые всегда придут на помощь. Принцесса улыбалась, в её глазах отражалось пламя. Тарити положила свою голову на колени Шеврон, им обеим нравилась такая поза. Напряжённость, которая возникла между капитаном и замом, не прошла; они и расположились подальше друг от друга, избегая взглядов и разговоров. В той или иной степени это чувствовали все. И все молчали.

– Тэрон, – тихо позвала Бра’ас. – Что обычно говорят в таких случаях?

Капитан словно очнулся от невесёлых мыслей:

– Обычно говорят, что хорошего сделал человек и за что его можно уважать, – он смолк. Только сейчас Тэрон сообразил, какая угнетающая атмосфера окружила его команду. Но выдумывать про старика, которого совсем не знал, он не мог, поэтому спросил: – Ты скажешь?

Бра’ас опустила голову и задумалась. Что она могла сказать о Дарве? Простой благодарности, нескольких слов и даже небольшого рассказа будет недостаточно, чтобы описать всё совершенное стариком, чтобы почтить его память.

Когда все уже перестали ждать ответа, Бра’ас неожиданно выпрямилась:

– Скажу. Я расскажу историю одной глупой девочки, которую Дарв спас.

* * *

– Бра’ас! – посреди мертвецкой тишины, разрезаемой лишь стуком колёс, раздался истошный вопль рыжей где-то на грани слышимости. – Меня зовут Бра’ас! Кто-нибудь, запомните моё имя! Я не хочу умира-а-а-а-а…

Кинолина широко распахнула глаза и вдохнула воздух с такой жадностью, словно вдыхала впервые. Впрочем, так и было. Кина повернула голову в сторону слепящего света фар поезда и до крови закусила губу. Сердце её застучало так громко, что стало перекрывать гудок стремительно приближающего состава. Если сейчас она умрет, то никто не запомнит имя Бра’ас и бедная рыжая исчезнет из всех уголков известной части Вселенной. Но если Кина останется жива – она недолго будет помнить хоть что-либо. Решение пришло моментально. Кинолина немного сдвинулась с рельсов. Планета завращалась снова.

Глава десятая. Он не умеет проигрывать