Немая девочка

Последние сутки были для Марии самыми тяжелыми за всю жизнь. Она обливалась холодным потом, ощущала полное изнеможение и никак не могла сфокусировать взгляд. Она не могла припомнить, когда в последний раз спала, но сидеть спокойно все равно было трудно. Все тело содрогалось. Охватившая ее паника, когда ей позвонили в Бамако, по-прежнему не отпускала. Она встряхивала и кружила, временами вызывая дурноту. Мария слегка опустила стекло, чтобы впустить немного свежего воздуха. От порывов воздуха засвистело – щелка между стеклом и крышей машины оказалась слишком узкой. Мария опустила стекло пониже, и шум исчез. Она наклонила голову к отверстию, и лицо обдавало потоком воздуха. Было приятно, но в машине быстро стало холодно. Мария закрыла глаза и попыталась забыть о страхе.

Теперь, когда она знает, что Николь жива.

Она понимала, что следовало испытывать облегчение, но мешало чувство вины. За живой Николь стояла уничтоженная семья. Ее младшая сестра, Эмиль и мальчики. Сумеет ли она когда-нибудь сочетать радость с горем, Мария не знала.

Это бесчеловечно. Дурнота резко вернулась. Во рту пересохло, и почувствовался неприятный привкус. Мария нащупала бутылку с водой, привезенную ей женщиной-полицейским. Глотнула теплой воды, наполнила ею рот. Немного пополоскала и проглотила. Опять посмотрела на стволы и кроны деревьев. Почувствовала на лице ветер. Замерзла, но ничего предпринимать не стала. Мерзнуть казалось правильным.

Она на пути в бесчеловечное место.

Место, содержащее самое большое горе и самую большую радость.

Большое двухэтажное здание с вывеской «Больница Турсбю» над входом возникло перед Марией совершенно внезапно. Ей казалось, что полицейская машина будет ехать целую вечность. Что она все будет ехать и ехать к своей дочери, но никогда до нее не доберется.

И вот она вдруг уже на месте.

Всего в нескольких метрах от той, кого мечтала увидеть.

Что произойдет теперь? Сумеет ли она обрести контроль над ситуацией, или по-прежнему не сможет влиять на происходящее?

Да какая разница. Она встрепенулась. Удивила саму себя, открыв дверцу даже раньше, чем машина полностью остановилась. Ей хотелось бегом ворваться в больницу, найти дочь и больше никогда ее не покидать. Сидящая впереди женщина-полицейский наклонилась к ней и впервые за всю поездку повысила голос.

– Подождите, они хотят, чтобы вы ждали здесь. Вас хотят провести с заднего входа.

Мария рассердилась. Злость на все произошедшее внезапно нахлынула на нее. Наконец-то, чувствовала она. Пришла пора. Злость дала ей неожиданный прилив энергии.

– Я не намерена больше ждать! – решительно заявила она и полностью открыла дверцу. Ей требовалось найти своего ребенка.

Она побежала к большим стеклянным дверям больницы. Они откроются, и за ними будет Николь. Она слышала, как сзади ей что-то кричит женщина-полицейский.

– Подождите! Мария! Подождите!

Мария бросила через плечо быстрый взгляд, чтобы посмотреть, вышла ли женщина из машины, чтобы попытаться остановить ее, но та стояла на месте и только кричала. Мария не думала, что получится так легко. Она побежала еще быстрее. Вход находится впереди. Она чувствовала, как приятно наполнить кислородом легкие и обрести силу в мышцах. Ей больше даже не было плохо. Красно-коричневое двухэтажное здание приближалось. За блеском стеклянных дверей она увидела людей. Они неторопливо двигались.

Она двигалась быстро.

Ничто не сможет ее остановить.

Ничто.

– Мария Карлстен?!

Кто-то кричит. Она попыталась проигнорировать слова мужчины, который поднялся со скамейки в нескольких метрах от входа. Он был одет в зеленую, чуть великоватую парку и коричневые брюки. Мария увидела, что он собирается преградить ей путь. Помешать. Она увеличила скорость. Останавливаться она не намеревалась.

– У меня нет времени, – отрезала она. Мужчина сделал два шага в ее сторону. Большой, довольно тучный, но она собиралась протиснуться мимо. Оттолкнуть его, если потребуется.

– Это я нашел Николь. – Голос у него был ровный и спокойный, и она сразу прониклась к мужчине доверием. – Мне необходимо поговорить с вами.

Мария почувствовала, как теряет целеустремленность. Сила, которую она ощущала, исчезла за несколько секунд. Она остановилась. Повернулась к мужчине, который стоял спокойно и, похоже, ни на минуту не сомневаясь в успехе, ждал ее.

– Меня зовут Себастиан Бергман, – сказал он, протягивая руку. – Я работаю психологом в Госкомиссии по расследованию убийств. Ваша дочь чувствует себя хорошо. Даю слово.

– Я должна ее увидеть, – умоляюще произнесла она. – Это мое единственное желание.

– Вы ее увидите. Но сначала я должен с вами поговорить.

Он огляделся, взял ее под руку и отвел от стеклянных дверей.

– Пойдемте, мы зайдем с другой стороны. Там внутри довольно много журналистов.