Немецкие предприниматели в Москве. Воспоминания

Потом разговор, естественно, пошел о недавно завершившейся балканской войне. Король с нескрываемым удовлетворением воспринял переданные мною слова графа Посадовского464 об успешной мобилизации румынской армии и о быстроте форсирования Дуная, которые я услышал в Берлине в генеральном штабе465.

Я тогда в последний раз видел этого представителя династии Гогенцоллернов, превратившего валлахские степи в богатую житницу, а малореспектабельные дунайские княжества в современную Румынию.

Весь внешний облик Кароля Великого, как его называли румыны в своем византинизме и самодовольстве, сильно преувеличивая значимость своего монарха, был отмечен печатью царственности. Его личность излучала естественное достоинство, характерное для уверенных в себе, уравновешенных людей, проникнутых чувством ответственности и долга. Эта необычайная верность долгу и строгая нравственность в физическом смысле слова были, пожалуй, самыми яркими чертами его духовного облика. Они сочетались с математически точным и острым умом, опиравшимся на великолепную память. Король прекрасно разбирался в людях; этим и объяснялась недоверчивость – ведь он насквозь видел своих румын. Его отличал здоровый эгоизм, а еще он был неутомимым тружеником. Все эти качества не оставили места фантазии и художественному восприятию мира.

Он никогда не производил на меня впечатления героической натуры – для этого он был слишком рассудочен – или человека, наделенного мужеством фаталиста. Я не раз – во всяком случае раньше – обращал внимание на то, что во время частных аудиенций или малых приемов глаза короля уверенно и ясно смотрели на собеседника, а на торжественных многолюдных приемах и официальных церемониях беспокойно метались, словно в поисках затаившихся в толпе злоумышленников.

Совокупность этих качеств и способностей делает человека первоклассным правителем, политиком-реалистом par excellence466, прекрасным дипломатом или коммерсантом.

Уж если нужно найти подходящий эпитет, характеризующий румынского короля, я назвал бы его Каролем Умным.

Королева Елизавета467, на мой взгляд, состарилась меньше, чем ее супруг; она все еще витала в эмпиреях со своими идеями. Меня удивило, что за завтраком она тоже с искренним негодованием рассказала небылицу про болгарские амулеты из детских рук.

73. Винтилэ Брэтиану

После дворцового интермеццо я сначала направился в Бухарест, чтобы посетить Винтилэ Брэтиану. Меня не удивило, что этот лидер либеральной партии резко раскритиковал болгарскую кампанию и русскую политику, которая привела к этой войне: ведь консерваторы присвоили себе бухарестскую победу, а глава либералов, старший брат Винтилэ, Ионел Брэтиану468, лишь незадолго до моего сентябрьского визита «попал в сети» к русским469.

Винтилэ Брэтиану подробно обсудил со мной свои планы относительно нефтяной промышленности, к осуществлению которых он был намерен приступить после ближайшей смены правительства. Это недопустимо, говорил он, чтобы национальные богатства, в данном случае нефть470, находились в руках иностранцев, «которые готовы заграбастать все». Поэтому он думает о национализации нефтяной промышленности; поскольку я знаю и эту промышленность, и страну, а также существующие экономические возможности для развития этой промышленности, он просит меня посоветовать, каким образом лучше всего провести национализацию.

Я мог ответить ему лишь то, что способ национализации средств производства известен: он основан на капитализации ренты соответствующих предприятий; вопрос лишь в процентной ставке, на основе которой производится капитализация ренты.

Брэтиану мой ответ явно не удовлетворил. Это он знает и сам, заявил он. Но ведь отчуждение собственности на такой основе означает для румынской казны слишком высокую цену. Должен же существовать более выгодный способ отчуждения. Вот его-то я и должен ему указать.

Я не согласился с ним и подчеркнул, что культурная страна не может осуществлять отчуждение собственности иным способом; кроме того, в румынскую нефтяную промышленность инвестированы средства самых разных европейских стран и США, и это усложняет дело для Румынии, которая не может предпринять такой неоднозначный с правовой точки зрения шаг в отношении всех этих стран.

Так наша беседа не принесла Брэтиану желаемого результата.

74. Эмиль Костинеску

Приехав из Синаи, я прежде всего нанес визиты Эмилю Костинеску471 и его смертельному врагу Таке Ионеску472.

Эмиль Костинеску и его семья приняли меня в своем загородном доме на горном склоне в Прахове473, изысканное убранство которого было выполнено в румынском стиле, с необыкновенной сердечностью. Хозяин дома, с длинной седой бородой и красивым, одухотворенным лицом похожий на патриарха, после отставки Димитре Стурдзы474 был главным доверенным лицом короля, хотя так и не добился победы в борьбе с Ионелом Брэтиану, не смог стать лидером либеральной партии и, соответственно, премьер-министром.