Немецкие предприниматели в Москве. Воспоминания

Обстоятельства постоянно все более обострялись, и ни в одну из ночей нельзя было быть уверенным, что тебя не заберут по какому-нибудь доносу. Мы все еще были под защитой консульства, но русских массово арестовывали, и они исчезали в ГПУ. При таких условиях о какой-либо работе нечего было и думать. Хотя контору мы еще регулярно посещали или ходили по заседаниям, которые созывались различными учреждениями, но, конечно, это были совершенно бесполезные усилия, и вскоре мы поняли, что избавить человека от этих ужасных условий может только тайный отъезд.

До этого фирма послала двух своих представителей в Восточную Сибирь, где большевикам пока оказывало сопротивление правительство Колчака611. Там, на востоке, у нас было много товаров, и необходимо было их собрать и взыскать долги. Этим и спасением денег должны были заняться оба господина. Происходило это еще при жизни моего брата и, возможно, им же было организовано. Я же предложил ему отправить меня на юг, чтобы в занятых тогда белыми областях, где у нас тоже было много товаров и наших фабрик, попытаться что-нибудь спасти. Это предложение было сделано незадолго до его смерти и было воспринято им странно, возможно, он уже тогда был не в себе. Он спросил, собираюсь ли я ехать один или намерен взять с собой семью. Я сказал, что, разумеется, попробую поехать с семьей, поскольку не могу оставить их в этом аду. На это я получил ответ: «Итак, ты хочешь просто уехать, тогда называй вещи своими именами. В этом мы не заинтересованы». Это было несправедливо, поскольку те, кто тогда хотел уехать, не отправились бы в Киев, Харьков и так далее. Из этого моего намерения ничего не вышло, и я на время остался в Москве.

Но я хорошо понимал полную бесполезность этого пребывания: брат умер; родителей собирались вот-вот выселить; у нас дома происходили постоянные измерения жилой площади, чтобы использовать «излишки» для подселения чужих людей; жизнь в любом отношении – и в том, что касалось питания, и в культурном плане – день за днем становилась все невыносимее, террор приобретал все более ужасающий размах. После того как я убедился, что дальнейшее присутствие здесь совершенно бесполезно для дела, а семье становится все опаснее пребывание тут, моей насущной целью стало поскорее отправить родителей, которые жаждали уехать в Германию, а потом и самим как можно скорее уехать.

19. Отъезд из Москвы и России

Конечно, это было необходимое решение, потому что мы были вынуждены рисковать, спасая хотя бы жизнь, ведь взять или переслать сколько-нибудь значимый капитал было невозможно. Золота и украшений, того, что обладает неизменной ценностью, у нас не было, но оказаться в Германии без средств было все же лучше, чем оставаться в России, где все имущество уже все равно было потеряно. Так что я похлопотал в консульстве о выезде родителей и о моем собственном. Это надо было делать в полном секрете. Родители вскоре смогли выехать и даже получили разрешение ехать прямо в Берлин.

Мы последовали за ними 13 сентября 1918 года. По разным причинам я, правда, избрал целью Ригу. Во-первых, в Риге, которая тогда была занята немцами, я надеялся оказаться полезным в оккупации. Во-вторых, в Риге у нас были цементный завод и маслобойня. Там я тоже надеялся принести хоть какую-то пользу. И, в-третьих, я думал, что в Риге смогу лучше устроить детей, чем в Германии, и что учиться там им будет лучше.

С некоторыми приключениями, правда, терпимыми, дорога привела нас в Оршу, что заняло примерно 24 часа езды от Москвы. При посредничестве служащего из консульства, который организовал проверку и отправку багажа со стороны Советов на московском вокзале, мы получили несколько сидячих мест в поезде и не покидали их до Орши, так как поезд был полностью набит людьми и сдвинуться с места было невозможно. Мы прибыли в Оршу вечером, шел ливень. Вокзал был заполнен народом, багажом, домашней утварью, что делало просто невозможным пребывание в нем. Я нашел носильщика и двинулся с ним один, сквозь грязь, дождь и темень, от дома к дому, умоляя о ночлеге, но все было занято. Совсем под конец один человек заявил о готовности принять нас, так что я отправился на вокзал забрать семью, которая ждала меня там, уже отчаявшись. Жилище это с трудом поддается описанию. Жену и дочь уложили в одну кровать со старухой, а мужчин также устроили самым примитивным образом, но мы были очень рады крыше над головой и возможности вытянуть ноги после долгой поездки.