Немезида

Думаю, что начиная с этого мгновения я все поняла, — продолжила мисс Марпл. — Поняла, что всего было три убийства. Я услышала полное повествование о сыне мистера Рэфьела, развращенном мальчишке, бывшем арестанте... таким он и был на самом деле; однако отсюда отнюдь не следовало, что он является убийцей и вообще попадает под подозрение. Но все свидетельства указывали на него. Никто не имел ни малейших сомнений в том, что это он убил девушку, имя которой, как я узнала, было Верити Хант. Однако архидиакон Брейба-зон осветил дело под иным углом. Он знал обоих молодых людей. Они обратились к нему, потому что решили пожениться, и он позволил себе взять на себя ответственность за заключение их брака. Он не считал этот поступок особенно разумным, однако брак этот, с его точки зрения, был оправдан их искренней любовью друг к другу. Девочка любила мальчика той любовью, которую он посчитал подлинной. Столь же истинной, как и ее собственное имя. И архидиакону показалось, что молодой человек, при всей его скверной сексуальной репутации, по-настоящему любил девушку и испытывал неподдельное намерение хранить ей верность и попытаться избавиться от части своих дурных наклонностей. Брейбазон не испытывал особого оптимизма. Насколько я поняла, он не надеялся на то, что брак окажется счастливым, однако в душе своей считал его необходимым. Необходимым потому, что когда ты любишь, и любишь сильно, то заплатишь любую цену, даже если ценой будет разочарование и некая доля несчастья. И я поняла одно: человек, действительно любивший эту девушку, физически не мог обезобразить ее лицо, разбить, превратить в кашу ее голову. Здесь не было речи о сексуальном посягательстве. В этой любовной истории основой любви была нежность. И я была готова поверить в этом архидиакону на слово. Однако я также понимала, что получила подлинный ключ к решению, который мне предоставила Элизабет Темпл, сказав, что причиной смерти Верити была Любовь — одно из самых страшных слов на свете.