Немира. Колесо судьбы

На испещренной морщинками суховатой ладони поблескивала серебряная сережка в виде капельки. Та самая, кою Немира отдала в уплату ведьмарю, та самая, которую он выбросил. Стало быть, она была у него…

Глава 12 Посвящение

С отъезда Войтеха миновала седмица. Все это время девица провела у себя в келье, почти не поднимаясь с ложа. И только по настоянию Пульхерии ела да обмывалась. Новенькую попытались было приобщить к здешней жизни, но отступились – блуждающий взгляд ни на чем не концентрировался, слух не улавливал ни одного слова, даже на праздниках девичье сердечко не трепетало от радости. Верховная волхвица махнула рукой – пусть, мол, в себя придет. Правда, решетки с окон так и не сняли и вход в башню затворили. Да и Пульхерия по-прежнему неустанно следила за горюшко-подопечной.

Однажды Пульхерия умудрилась-таки вытащить Немиру из опочивальни. И, чтоб та не вернулась, келью заперла на ключ, который привязала к своему поясу.

– Столько тут времени, а все сиднем сидишь да слезы льешь. Ступай-ка, оглядись хоть.

Девице ничего не осталось, как направиться куда глаза глядят. Она плутала длинными коридорами, слушала тишину холодного камня. И неожиданно оказалась в том самом, запретном лесу Макоши. Чаща ни на кроху не утратила своей сказочной пригожести. Видать, тут всегда княжила золотая пора. Чудеса…

Немира вдохнула поглубже пряный воздух и направилась в самую глубь. Листья разноцветными бабочками кружились и опускались на землю, но пышные кроны не редели. Внезапно гостья вышла к той самой черноплодке. Сорвала ягодку и отправила в рот. Спелый тугой шарик лопнул – и по языку расползся немного терпкий, но приятный вкус. Девица побрела дальше, задумав сыскать священный дуб, но, как ни старалась, где только ни лазила, – впусте. Подустав от долгого блукания, присела на мшистую кочку, пытаясь привести мысли в порядок.

– Что ж дальше-то? – выдохнула Немира.

– А что дальше? Только от тебя зависит, – точно дерево скрипнуло.

Девица вздрогнула и обернулась, пытаясь высмотреть среди густой пестрой растительности того, кто незвано вторгся в ее размышления. Золотые деревья еле заметно качали кронами, алые кусты шуршали листочками. Но шнырявший тут и там зоркий молодой взгляд снова не сумел сыскать нужное. Немира выдохнула, а потом вдруг снова расправила плечи:

– Неужто ты, Макошь, говоришь со мной?

– Меня по-разному величали: кто хранителем леса, кто лешим, еще лесовиком кликали, даже деревяшкой бездушной, но чтоб Великой прародительницей… Такого еще не бывало.

Немира, открыв рот, наблюдала за тем, как от испещренного рытвинами и бороздами ствола отделяется улыбающаяся голова с пышной серебристой бородой, затем шея, плечи, руки…

– Ты ж сама меня прежде дедушкой лесуном звала…

– Дедушка, – ахнула Немира. – Ты как здесь?

– А вот так. – Один шаг – и старик полностью выбрался из дерева. – Я ведь лесной дух.

– Стало быть, ты в любом лесу появляться можешь? – редко моргая, спросила девица, все еще не до конца веря, что происходящее – явь.

– Я это, я, – старик присел рядом, – не сомневайся. Да, я могу выходить почти из любого дерева. Деревья, ведь они живые, промеж собой через корни да саму матушку-землю переговариваются. Мы так часто с лешими друг к другу в гости ходим.

– И теперича в гости наведался? – Девица огляделась по сторонам – авось где хозяин здешней чащи притаился.

Старик замотал седоватой головой:

– У этого леса нет хозяина окромя Макоши. Но ходить сюда нам дозволено. Все ж не пристало Великой богине по мелочи хлопотать. А прибрать да хулиганов залетных отогнать иной раз надобно.

– Я так рада тебе, дедушка! – призналась Немира.

– И я, девонька, и я, – не то скрипнул, не то вздохнул старичок. – Я ведь еще в первый раз хотел к тебе выйти. Да когда человек с самими богами беседу ведет, нам, духам, влезать не след. Все надеялся, что ты сызнова сюда пожалуешь. Вот и дождался.

– А я искала тот дуб, но не нашла.

– Он не всегда и не кажному показывается. Не из праздного любопытства. Тогда тебе надобно очень было.

– А ведьмарь уехал, – вдруг сказала Немира, украдкой сжимая в тканом кошелечке сережку-капельку.

– Ведаю я, все ведаю, милая. Да ты не грусти, – суховатая рука, твердая, точно из дерева, легла на хрупкие девичьи плечи. – Уж коли он дал слово, что вернется, стало быть, вернется.

А дальше они молчали. Но это была вовсе не тягостная тишина, от коей хочется сбежать подальше. Это было бессловесное разумение двух старых друзей, которым было о чем помолчать.

С той встречи Немира едва ли не каждый день стала наведываться в лес Макоши и подолгу блуждала там среди осеннего очарования. Иногда к ней присоединялся дедушка лесун. Однажды даже с Рыжиком пришел. Малыш принес гостинцев – орешков да жареного коровьего хлеба, а затем так ловко прыгал да кружился, что девица не удержалась и звонко рассмеялась. И вдруг на душе посветлело – точно яркий лучик солнца разогнал хмурые тучи. Дедушка лесун довольно усмехнулся в серебристую бороду:

– Оттаиваешь. Добре. Ты гони печаль. Не к лицу она тебе.