Немиров дол. Тень

Выбывшие устало плюхнулись в траву у плетня на противоположной от Дарьяна стороне поляны. Там уже развалились несколько, по-видимому, условно убитых и их победители. Одних от других отличить не сложно: по беззаботной лучистой улыбке и расслабленной, царственной позе, захватывающей вдвое больше места, чем нужно для простого удобства, или по опущенным плечам и невесёлой рассеянности во взгляде.

Одержавший победу над Враном стал что-то задорно говорить своему хмурому противнику под одобрительные смешки остальных. Тот с силой, но без злобы, пихнул языкастого в плечо, парень, смеясь, повалился боком в траву, а общее веселье стало ещё громче, теперь дружеские поддёвки посыпались на Врана со всех сторон.

Сражение потихоньку перемещалось к дальней от Дарьяна тёмной линии мира и войны. До поражения притеснённым оставалась пара шагов, и это распаляло их ещё больше, хотя, казалось, уж больше-то некуда.

Правил Дарьян не знал, видел подобное действо впервые, но приметил, что, сражаясь один на один, «свои» заботились и об общем успехе, нет-нет, да и подставляли щит прикрыть бок товарища, улучали миг и делали выпад в сторону соседнего противника.

От общей линии отделились две пары. Невысокие нахрапистые парни прежде двух верзил теснили так же неумолимо, как и весь их побеждающий отряд. Теперь вдруг начали отступать. Верзилы будто только опомнились, будто только разглядели, что противники для них, мягко говоря, хиловаты.

Лысый – здоровенный телок, на голову выше всех на поле боя, медлителен, но силён неимоверно. Поверх рубахи на нём кожаная безрукавка с металлическими нашивками и наплечниками, бок прикрыт большим, но не обтянутым кожей щитом. Напарник лысого с круглым красным злым лицом выглядит так же внушительно, лишь в росте уступает.

А вот противники им по стати никак не подходили: один мелкий, худой, его счастье, что быстрый, вертлявый, юркий. Другой повыше, держался уверенно, из-под блестящего шлема по сутулому загривку елозил кончик золотой косы. При каждом пойманном щитом ударе, чудилось, что колени у сутулого подгибаются, в то время, как его редкие выпады лишь заставляли лысого морщиться, ещё больше свирепеть.

Видно было, что сутулый и мелкий хотят измотать верзил, и всё к тому шло. Оба здоровяка обливались потом, дышали, словно вынырнули со дна реки, а их противники вертелись, уклонялись… и отступали.

Гигант слабел на глазах, силы покидали его, как вода худую бочку. Вдруг он улучил миг, рубанул непривычно быстро, со всей своей медвежьей мощи. Сутулый тоже устал, движения были чёткие, сноровистые, но уже через силу. Увернуться он не успел, не ожидал сейчас от здоровяка такого проворства.

Щит сутулого хрястнул на всю поляну, разлетелся на доски. Как рука выдержала – непонятно. По крайней мере, сутулый вида не подал, что ранен, что больно. Теперь его кулак сжимал лишь ручку с обломком.

Второй удар гиганта, такой же внезапный, скрежетнул по остроконечному шлему, и тот со звоном отлетел, запрыгал в пыли, словно кожаный мяч.

Сутулый повалился набок и… не упал. Сориентировался мгновенно, толкнул обломком щита землю и метнулся, поднырнул под великана.

Дарьян заметил, как наблюдающий за боем суровый мужик со шрамами всем телом дёрнулся навстречу неравной схватке. Его взгляд, нервный и зоркий, тоже был прикован к сутулому и гиганту.

А гигант от такой выходки смешался, отшатнулся, но не забыл размахнулся, чтобы ударить щитом сверху вниз. Однако сутулый уже успел, резанул, сунув меч лысому меж коленей. Если б оружие было настоящее, рана была бы серьёзная, а так человек-гора лишь запнулся о железку, вывернул её из руки противника и рухнул на «подрезанное» колено.

От удара кромкой щита сутулый увернулся, будто затылком видел, и с хорошего, от земли, размаха грохнул обломком в своей руке точно в бритый висок. Великана повело, он упал на четвереньки.

Ошпаренным котом сутулый вскочил, высоко занесённая рука сжимала выхваченный засапожник.

– Князь! – испуганно грянул на всю поляну смотрящий за боем и снова подался вперёд нервным рывком.

Поздно.

Клинок уже ударил незащищённую шею, гигант хрипло зарычал и медленно, словно подрубленное дерево, повалился лицом в пыль.

Убил?! Бой-то ведь явно ненастоящий!

Увлёкшись зрелищем, Дарьян не заметил, как пару раз шагнул навстречу схватке и тут разглядел: живой! Бока гиганта раздавались и опадали от глубоких слоновьих вдохов, а, падая, он, наверняка не случайно, освободился от щита и подтянул под щёку локоть. Сейчас другой рукой потёр ушибленную шею.

Сутулого пошатывало от усталости, он переступил через поверженного и уселся ему на поясницу, как на лавку. Локти легли на широко расставленные колени, ещё взбудораженные пальцы крутили деревянный нож. Остроскулое загорелое лицо мокро блестело, на губах играла счастливая мальчишеская улыбка.

Смотрящий за боем понял, что произошло, его напряжённые плечи опустились. Огладил короткую бороду и едва заметно одобрительно кивнул своим мыслям, явно ждал другого исхода поединка.