Немного больше, чем любовь

– Не знаю, – ответила Агата и пожала плечами. – Я люблю кофе в определенных местах. На пароме, например. Или на лавочке в парке. Или…

– …на яхте, – подсказал Ян и засмеялся.

– …или на яхте, – согласилась она и улыбнулась.

Пашка сладко зевнул. После купания и обеда на свежем воздухе всех стало клонить в сон. Агата забралась с ногами на диван на корме и положила голову на плечо старшему брату. Елисей облокотился на спинку сиденья, помогая ей устроиться поудобнее.

– Если хочешь, можешь отдохнуть в каюте, – предложил Берг. – Бери Павла, собаку – и поспите немного. До марины не меньше часа.

Агата приподняла голову и посмотрела на Елисея.

– Почему нет? – ответил тот. – Тем более Пашке уже достаточно солнца на сегодня.

– А ты?

– А я буду клянчить штурвал!

Берг улыбнулся и отсалютовал своей кружкой…

Пашка тряхнул головой, прогоняя воспоминания, стянул штормовку и сел на кровать. Алька посмотрела на него с удивлением.

– Иди сюда, – позвал Пашка и хлопнул рядом с собой по покрывалу. – В ногах правды нет, а ждать нам долго.

Девчонка подумала пару секунд, расстегнула куртку, сняла ее и аккуратно положила на самый край кровати, а потом, тяжело вздохнув, села рядом с Пашей и положила голову ему на плечо.

– Так расскажешь?

– Куда я денусь! – хмыкнул Пашка.

– Так кто такой Янек Берг?

– А этого никто не знает, – хохотнул Павел, и когда Алевтина подняла на него удивленный взгляд, не удержался и щелкнул ее по носу.

У Паши не было младшей сестры. Всю жизнь он был самым маленьким в семье, где все – абсолютно все – заботились о нем. Иногда он злился из-за чрезмерной опеки и от того, что его все еще называли мелким, хотя он давно перерос Елисея на полголовы. Но чаще он скучал вдали от родных и коттеджа «Чайка». Скучал без маминых пирогов, ехидных реплик Агаты и глупых шуток Елисея. Без лая собак и воплей Снежка. По Снежку он скучал особенно. И по отцу тоже скучал.

Алевтина несильно ткнула его кулаком в бок.

– Ты уснул?

– У тебя есть собака? – вдруг спросил Павел.

– Нет, конечно. Папе только собаки не хватало.

– А у нас две. И кот. Лысый кот.

– Сфинкс?

– Сфинкс, – подтвердил Павел. – Его зовут Снежок.

Алька захихикала, уткнувшись носом ему в плечо.

– Так вот… У меня есть сестра Агата… И однажды на причале она встретила Янека Берга.

– А что она делала на причале? – спросила Алевтина.

– Смотрела на яхты, наверное. Или кормила чаек. Не знаю. Вот ты что делаешь на причале?

– Папу жду… – проговорила Алевтина и подозрительно хлюпнула носом. – А что было потом?

– Он ее похитил со званого ужина и увез на эту самую яхту. А потом они попали в шторм и еле спаслись…

– Врешь!

– А вот и не вру! – обиделся Пашка. – А однажды, тем же летом, меня покусали пчелы…

Они еще долго болтали ни о чем, вспоминая всякие глупости и смешные истории. Потом Пашка лег на спину, а Алька устроилась рядом и взяла его за руку.

Светало. Теплые утренние сумерки заполнили собой всю каюту.

– А вдруг он не придет? – сонно проговорила Аля, и, словно опровергая ее слова, снаружи раздались торопливые шаги. Кто-то спрыгнул на палубу «Флиппера». Где-то совсем рядом заурчал мотор. Послышался глухой удар корпуса о понтон, всплеск волн, и яхта направилась к выходу из марины. Алька задрожала и прижалась к Паше теснее. А он до крови закусил губу, стараясь не выдать свой страх. Павел Колбецкий всегда был осторожным, и он никак не мог понять, как за столь короткий срок он умудрился влипнуть в сомнительную историю как минимум дважды.

«Флиппер» тем временем развернулся и теперь набирал ход. Алевтина и Паша переглянулись, пытаясь сообразить, стоит ли идти сдаваться или еще рано?

Промаявшись еще минут пять и решив, что яхта уже достаточно удалилась от берега, Пашка решительно поднялся и направился к выходу из каюты. Алька, по привычке ссутулившись, шла следом.

Берг был в ярости.

Берг был в бешенстве.

Паша никогда не думал, что одним своим присутствием может довести человека до такого состояния.

Ему даже показалось, что Яна сейчас хватит удар. Или он начнет, подобно дракону, извергать пламя.

Алька же превратилась в маленького ершистого ежика, и, только посмотрев на нее, Павел вспомнил, почему оказался на борту «Флиппера».

– Ну Колбецкий! От тебя я такого не ожидал! – прорычал Ян, когда к нему вернулась способность разговаривать.

– Ян!