Немного больше, чем любовь

Потом резко стало лучше. Просто однажды утром Пашка проснулся и снова почувствовал себя человеком.

– Тюлененок в порядке, – сказала Эльза вместо приветствия. – Представляешь, это оказалась девочка! Жалко, что поехать вместе со зверенышем не разрешили, – сказали, что тюленя ждет карантин. Но зато зоопсихолог предложила навестить ее в середине лета.

– Рад за нее, – ответил Павел и, улыбаясь, взял Эльзу за руку. Задумчиво провел большим пальцем по ее ладони. Руки все еще ощутимо дрожали. Врачи обещали, что это пройдет.

– Как ты?

– Нормально…

– А мне кажется, что нет…

Пашка бросил на нее яростный взгляд и медленно опустился на скамейку.

– Всего лишь сотрясение мозга. Мне повезло, – произнес он беззаботно и тут же поморщился от ноющей боли в затылке. – Врач говорит, что, возможно, просто ушиб. Зато меня освободили от экзаменов. А физику перенесли на осень.

– А когда обещают отпустить домой?

– Когда точно решат, что это ушиб. Наверное.

Они поболтали еще немного, и Эльза засобиралась домой.

На следующий день она не пришла. А еще через день Павла отпустили домой.

Янов день

«Я сама так устроила свою судьбу, мне некого винить. И ни о единой минуте не жалею».

Колин Маккалоу «Поющие в терновнике»

Пролог

Яхта слегка накренилась. Девушка неловко уткнулась ему в грудь лицом. Он машинально прижал ее к себе, продолжая думать о своем. И тогда она коснулась губами его подбородка. Мягко. Несмело. И от этой ласки по спине побежали мурашки. Он обнял ее крепче, зарываясь носом в макушку. И девчонка тихо всхлипнула, обнимая его в ответ. Она пахла свежескошенной травой и морем. Почему-то именно сейчас, в светлом платье на тонких бретельках, открывающем узкие плечи и хрупкие ключицы, она казалась ему особенно потерянной и ранимой. Вдруг стало нехорошо от тех слов, что он хотел ей сказать.

Она была для него другом.

Лучшим другом. И он ни за что на свете не был готов променять эту дружбу на что-то… Эфемерное. Ненужное. Не их.

Он все-таки сказал:

– Я так рад, что ты у меня есть…

– Не сейчас, – ответила она и приподнялась на локте, заглядывая ему в глаза. – Давай не сейчас. Дай мне побыть счастливой. Еще чуть-чуть.

Глава первая

Пашка проснулся от нетерпеливого собачьего поскуливания под дверью. С кухни доносился насыщенный запах кофе и маминых печеных оладьев. Наверняка с клубничным вареньем. Негромкие голоса за столом о чем-то воодушевленно спорили. Паша понял, что все уже собрались на завтрак, – только его, как самого младшего и уставшего с дороги, не стали будить. Самого младшего! Паша недовольно фыркнул… и тут же счастливо улыбнулся. Дом! Как же он, оказывается, скучал. Снова нетерпеливо заскулил пес. Судя по скорее просящим, чем требовательным ноткам, это был такса Бингли; корги мистер Дарси всегда предпочитал общество своей хозяйки Агаты, а если и высказывал свое недовольство, то в более грубой форме.

Пашка сладко зевнул, потянулся и сел. Босые ступни утонули в пушистом ковре. Сквозь неплотно задернутые шторы в комнату пробивался солнечный свет, оставляя на ковре неровные рваные полосы, в которых кружились пылинки. Пылинки! В мамином доме! Пашка засмеялся, а Бин завыл уже в полный голос. Снизу, солидно забасив, призыв немедленно подхватил мистер Дарси. Кто-то – скорее всего, Елисей – нетерпеливо шикнул на собак, и следом послышался рассерженный суетливый топот коротких лап: Дарси торопился наверх проверить, что за беда стряслась у друга Бина.

Едва Павел открыл дверь, как оба пса влетели в комнату и, отпихивая друг друга, кинулись к юноше, требуя ласки. Пашка плюхнулся на ковер и залился хохотом, обнимая суетящихся псов, пытающихся лизнуть его в лицо.

А потом в комнату заглянула улыбающаяся Агата и замерла у двери, скрестив руки на груди:

– Привет! – простонал Пашка, пытаясь подняться на ноги.

– Привет! – ответила Агата. – Мы уж думали, ты до обеда проспишь!

– А который час?

– Одиннадцатый!

– А почему такой поздний завтрак? – удивился Павел.

– Елисей только что вернулся. Отвозил Ника на паром.

– А?

– У Николая дела, – Агата нетерпеливо передернула плечами. – Он приезжал на пару дней. И обещал приехать к Янову дню[5].

– Обещал?

– Он занят на кафедре.

– Ясно, – проговорил Пашка.

Ясно ничего не было. Павел никогда не лез в отношения сестры с Николаем Орловым, хотя, честно говоря, он всегда считал Ника немного занудным. Но сейчас Агата была явно расстроена.

– Умывайся и спускайся, – сказала девушка и улыбнулась, – а то тебе не останется оладьев. Твой брат не намерен ждать вечно. Дарс! Фу! А ну иди сюда!

Корги завалился на задние лапы и удивленно посмотрел на хозяйку, склонив голову на бок.

Агата нетерпеливо хлопнула по бедру, и пес, бросив на нее осуждающий взгляд, поплелся к двери. Бингли победно тявкнул, ткнулся мокрым носом в Пашкину щеку и поспешил следом.

Агата проводила собак строгим взглядом и, подмигнув брату, вышла, прикрыв за собой дверь.