Немного любви в холодном Мэноре (СИ)

Взгляд Эдвены будто испепелял Люциуса. Больше было невыносимо находиться в этом кабинете под её надзором. Она кричала, но он не слышал и это раздражало ещё больше. Малфой-старший схватил палочку и направил на портрет:

— Фините Инкантатем. Ну что, мама? Что ты хочешь мне сказать? Говори!

— Ты — мерзкий, отвратительный лжец и сволочь! — свирепый голос Эдвены разнёсся по кабинету. — Как ты можешь? Что ты наделал? Почему этот мальчик должен расплачиваться за твои грехи?

Люциус стоял и слушал обрушившийся гнев матери. И соглашался с каждым её словом, был готов подписаться под каждым из них кровью. Своей прекрасной чистой кровью, которую он так превозносил.

— Разве такой участи заслуживает твой ребёнок? Единственный наследник нашего рода? Прислуживать этому сукиному сыну? Если ты сам болван и идиот, то это только твои проблемы, Люциус! Ты решил всё за него, не оставил ему и шанса. Какое право ты имел давать ему чёртов камень? У тебя не было и сотой доли права решать его судьбу! А девочка? Ты о ней подумал? Что будет с ней, когда Драко просто отвернётся и забудет о её существовании.

— Она грязнокровка, — ответил Люциус. — Не пара ему.

— Ты смеешь мне перечить? Она будет наименьшим позором для нашей семьи, в отличии от тебя, Люциус Малфой!

Если бы ему кто-то когда-то сказал, что он услышит нечто подобное от матери — не поверил бы. Но при этом Люциус опустил глаза и слушал дальше, что говорил портрет Эдвены. Интересно, Абраксас поддержал бы супругу? Скорее — да, чем нет. Внезапно крики прекратились и из портрета послышались тихие всхлипы. Леди Эдвена закрыла лицо руками и отрицательно мотала головой, заливаясь слезами.

— Мама, я знаю, — обратился к ней Люциус. — Знаю, что виноват, но по-другому поступить нельзя. Я лишь хочу, чтобы Цисси и Драко были в безопасности.

— Как же ты не понимаешь, — тихо ответила Эдвена. — Ты сделал только хуже…

— Нет. Я спас их. Я буду служить Тёмному Лорду до самой смерти, если это убережёт их. И Драко справится, он справится. Ради Нарциссы, я это знаю. Мать всегда была для него в приоритете. А девчонка эта, — он замялся. — Она скоро забудет его. И он забудет.

Это не утешило Эдвену. Она встала и куда-то ушла, а через пару минут вернулась с книгой в руках, которую читала вчера. Большой пыльный том еле помещался в хрупких руках.

— Ты знаешь, что это?

— Нет. Прежде видел только на портретах и никогда в Мэноре.

— Эту книгу ведут портреты, если можно так выразиться. Мы являемся её хранителями. Своеобразное генеалогическое древо нашего рода, тут появляются имена всех членов семьи Малфой.

— У нас есть Родовая книга Малфоев в библиотеке, но она выглядит не так.

— Родовую книгу заполняют сами члены семьи, — Эдвена прокашлялась и утёрла последние слёзы. — А эта книга заполняется сама. Очень часто она заполняется до рождения наследников или того, как очередной мужчина семьи женится. Тут появляются те имена, которые предначертаны судьбой. Вот, к примеру, возле имени Арманда Малфоя написано имя не леди Хэйл Малфой, а некой Алиды Маккей.

— Что? Кто такая эта Алида?

— Очевидно, что это та женщина, которую Арманд любил, а Хэйл стала той, на которой он был вынужден жениться. Видишь, что с стало с именем Алиды?

Эдвена повернула книгу с нужным разворотом к Люциусу. Имя Арманда было выведено тёмно-зелёными чернилами в то время, как имя Алиды Маккей было выжжено и казалось, до сих пор тлело. А имя самой Хэйл Малфой было написано обычными чёрными чернилами. Эдвена пролистала несколько разворотов, и Люциус увидел своё имя рядом с именем Нарциссы. Их имена были такого же тёмно-зелёного цвета, как и имя Арманда.

— Вы с Нарциссой были предначертаны друг другу. Не всем Малфоям так повезло, очень много браков были обычным холодным расчётом.

— К чему ты все это мне говоришь, мама? Я думал, что ты хочешь выговориться…

— Да вот к чему, — Эдвена перевернула страницу. — Если остальным не посчастливилось быть с теми, кого они любят из-за каких-то семейных или кровных предубеждений, то судьбу Драко ты переломал собственноручно.

Страница, где было имя Драко отличалась цветом от других. Она была практически чёрного цвета и имя Малфоя-младшего было выведено изумрудным, а внизу кроваво-красными буквами горело имя Гермионы Грейнджер. Лицо Люциуса исказилось в непонятной гримасе, а Эдвена снова заплакала.

— Вот, что ты наделал. Теперь стен нашего холодного Мэнора не коснётся и капелька любви. А всё из-за тебя.

========== Глава 5. Она любит мятный чай с долькой лимона и без сахара. ==========

Малфой-Мэнор. Февраль, 2002

Несколько дней Нарцисса отпаивала её зельями и колдовала палочкой над ранами. Единственная отметина, которая не подавалась лечению — подарок Беллы, оставленный гоблинским кинжалом. Лезвие было пропитано ядом и это не позволяло ране затянуться.